Русская жена эмира

от вас этот факт? Боялся, что меня обвинят в убийстве, тем более я приезжий и это будет

легко сделать.

199

После таких почти убедительных разъяснений у Камилова возникли сомнения: «А

может, это не он? И все же следует вести игру до конца. Правда, по факту убийства

против него ничего нет, кроме одного: Салом был убит из пистолета ТТ - такое же

оружие было изъято у Лебедева. Но для суда - это еще не доказательство. Надо что-

нибудь придумать, чтобы он сознался, тем более речь идет о моем близком друге. Я этого

бандита не могу упустить».

И тут мелькнула мысль.

- Лебедев, сочиняешь ты красиво и убедительно. Но видимо, не знаешь о том, что у нас

есть два свидетеля, которые видели, как ты выходил из подъезда сразу после убийства

историка, - соврал Камилов. - Ты думаешь, я стал бы затевать этот разговор, не имея

серьезных улик. Да, могу тебя обрадовать: баллистическая экспертиза подтвердила, что

пуля в историка была выпущена из твоего пистолета, - опять соврал капитан, хотя по

закону он не имел права. - Ну что, будешь отпираться? Или дать время, чтобы придумал

еще одну отмазку? Но скажу одно: против свидетелей и экспертизы тебе ничего не

удастся придумать.

Антон поверил следователю. И тут он расслабился. Лицо стало испуганным: глаза

забегали. Поняв свою безвыходность, он смирился со своей участью и вскоре свесил

голову.

Бандит был сломлен и некоторое время молчал. Затем тихо заговорил, не поднимая

головы:

- Я буду говорить правду, если гарантируете мне жизнь.

- Этого не могу обещать, потому что наказание выносит только суд. Но твое признание

будет внесено в материалы следствия. У тебя нет выбора. Твое молчание не спасет, а

чистосердечное признание даст шанс хоть как-то избежать расстрела.

- Хорошо, скажу правду. Это я убил историка.

И в деталях рассказал о встрече с Ниязовым и о причине его убийства. В конце добавил,

желая как-то оправдаться:

- Я уверен: ни один человек не удержится от соблазна завладеть таким кладом, даже

путем убийства. Что оставалось делать: я не мог так просто отдать клад властям.

И после Лебедев умолк. А Саид закрыл глаза, с трудом сдерживая слезы. Все тело его

тряслось от ненависти к этому человеку. Затем он резко крикнул Лебедеву: «Ну-ка,

сволочь, встань!» И следователь дважды ударил бандита по лицу со словами: «Это тебе

за моего друга!» Антон свалился на стул и затем - на пол. Со рта потекла струйка крови,

губа вспухла. Услышав шум, охранник вмиг ворвались, полагая, что арестованный

набросился на капитана. Но оказалось все наоборот, и тихо закрыл дверь. Саид же, не

поднимая головы, наносил удары по телу бандита. Меж тем дверь вновь открылась и

вошли сержант и Караев. Антон лежал на полу, весь скорчившись.

- Саид, что случилось? – строгим голосом спросил полковник. – Это как-то непохоже

на тебя.

И только тут Камилов пришел в себя.

- Извините, не смог сдержаться. Эта сволочь убила моего близкого друга, историка

Ниязова.

- Тогда это другое дело. Еще будешь допрашивать его?

- Нет, уведите, иначе опять не сдержусь.

Когда сержант вывел бандита, Камилов и Караев вернулись в соседний кабинет.

Начальник управления сидел на краю дивана и, нацепив очки на нос, читал журнал

«Огонек».

200

- Что там случилось? – спросил он, бросив неодобрительный взгляд на приезжего

сотрудника.

Камилов опустился за стол и рассказал о допросе Лебедева. Начальник управления

ничего не ответил. В кабинете воцарилось молчание. Выпив полный стакан минералки,

Саид тоже взялся за прессу, хотя в голову ничего не лезло. Все ждали телефонного звонка

с приграничной области.

НА АФГАНСКОЙ ЗЕМЛЕ

Как только пилот Сабуров пересек границу Афганистана, он повернул голову назад и

позвал главного бандита:

- Мы уже на афганской земле, скоро мы увидим их кишлаки.

И в самом деле, внизу среди тьмы, стали мигать светящиеся лампочки.

- Ну что садимся туда? - спросил пилот у Душмана. - Это хороший кишлак, через него

проходит центральная дорога, ведущая в Герат, Кабул.

- Ты что, там бывал?

- Да. Несколько раз пролетал над этим кишлаком.

- Хорошо, приземляемся.

Вертолет начал снижаться, и с каждой минутой светящие лапочки становились все ярче.

Внезапно Душман вспомнил о чем-то очень важном и крикнул пилоту: «Стой! Стой!».

Затем приставил к голове летчика пистолет и снова крикнул:

- Давай наверх, наверх!

- Что случилось? Здесь на окраине кишлака есть удобная площадка.

- Я сказал наверх или застрелю, - и Душман с боку ударил кулаком по лицу летчика. И

тогда Сабуров начал поднимать свою технику. Бандиты и заложники ничего не могли

понять, они замерли в недоумении. А тот словно не замечал их и злобно орал:

- Ты меня за лоха держишь? Хотел кинуть. Мы еще не в Афгане, а ты хотел посадить

свою машину в узбекском кишлаке, где нас ждали твои друзья-кэгэбэшники. Я же

предупредил тебя: я два года служил в Афгане и знаю, что в их кишлаках нет