Русская Жизнь 14.03.08 Европа

На каждой станции есть буфет, где продают одно и то же, без вариантов: надрезанную резиновую булочку, из которой свешивается лист салата и ломтик ветчины толщиной в микрон. Можно купить резиновую булочку с сыром. Листик салата обязателен. И кофе, который тут пьют всегда и везде - крепкий, без молока, без сахара. Если швед не выпьет раз в час чашку такого кофе, его начинает бить мелкая дрожь, голова перестает соображать, начнется ломка… Любители сладкого покупают в станционном буфете лакрицу, любимое лакомство и взрослых, и детей. Когда меня в первый раз угостили этой конфеткой и я доверчиво положила ее в рот, то глаза полезли на лоб: большей гадости я отродясь не пробовала. По виду эти конфеты напоминают нарезанный на бруски черный плотный провод. И по вкусу, видимо, тоже. Единственная мысль: выплюнуть сразу или подождать, пока хозяева отвернутся? Бррр. Когда меня спрашивали: «Тебе нравится наша еда?», я честно отвечала: «Нравится все, кроме лакрицы». Тень сожаления набегала на шведские лица, но они себя успокаивали: «Просто ты еще не пробовала соленую лакрицу».

В пустом зале ожидания вы всегда найдете тихого, опрятного пьяницу. Он сидя дремлет в углу, на деревянной скамейке. Здесь он спасается от снега и дождя. Его не гонят, а редкие пассажиры смотрят на него со скорбным сочувствием. Сколько раз я сидела, ожидая поезда, на пустынных станциях и слушала шум собственного кровообращения. Меня охватывала тоска и одиночество, которого я никогда не знала, потому что выросла в семье, где нас, детей, было семеро по лавкам.

На станции назначения меня встречала учительница русского языка из той гимназии, которую я приехала инспектировать. Вместо того чтобы предоставить мне дешевый номер в гостинице, меня селили к учительнице. Экономили в большом и малом. За ужином я чувствовала себя ископаемым. Хозяин молча следил за всеми моими движениями, а гостеприимная хозяйка не оставляла меня в покое. «Вы не взяли хлеба. Разве в СССР больше не едят хлеб?» «Вы не пьете вино. Вам запрещено?» «Возьмите еще шпината. Вкусно? У вас в колхозах выращивают шпинат?» Потом учительница показывала комнату, где мне предстояло провести два дня. Здесь раньше жил сын, который вырос и уехал учиться в Америку. Дети, оставшиеся дома, считаются неудачниками.

Постепенно меня перестали бояться, убедились, что нет у меня ни хвоста, ни рогов. Но сомнения в моих умственных способностях остались. «Ты знаешь, что такое Рождество?» «Ты слыхала что-нибудь про Римскую Империю?» «У вас в школе рассказывают про Швецию, Норвегию? Или эти страны изучают только в школе КГБ?» Почему я выучила шведский язык, не мог понять никто.

Утром после завтрака начиналась моя работа. Я сидела рядом с учительницей и всем своим видом старалась показать, что я добрая. Гимназисты по очереди читали сначала словосочетания: «мяч мальчика», «тезка сироты», «шапка начальника». Потом задача усложнялась. Надо было перевести с русского на шведский целые предложения. «Он говорил о маленьких девочках», «мы довольны театрами», «я знаю старого Мишу», «дети смотрели на паука». Вроде и придраться было не к чему, но меня охватывало беспокойство. Моя задача - давать методические указания. Какие? Ведь сама преподавательница плохо понимает по-русски.

Я не могла понять, где ученики собирались применить свои знания. «Как только бы она получила деньги, то сразу спрятала бы их под замок». «Она возьми да упади и сломай себе ногу». Автор пособия по русскому языку, юморист, давал ученикам нереальные задания: «Выучите наизусть скороговорки: "Сшит колпак да не по-колпаковски, надо его переколпаковать" или "Нашего пономаря не перепономаришь"». Какой смысл критиковать, если все учебные материалы утверждены министерством образования. Нет, польза от уроков все-таки есть. Во время ознакомительной поездки в Россию хоть пару слов да поймут. И сами спросят у таможенника: «Как дела?» Правда, понять, что им ответит таможенник, к счастью, не смогут.

Перед поездкой инициативные учителя сами составляли русско-шведские разговорники. В разделе «Приезд в Москву» юному шведу рекомендовалось выучить ключевые фразы: «У меня ничего нет для продажи», «Отстаньте от меня», «Я буду оплачивать такси строго по счетчику».

Во многих гимназиях передо мной разыгрывали сценки из русской жизни. Приход гостя, пассажир и кондуктор, продавец и покупатель. Гость приходил в ушанке с кокардой и не снимал ее за ужином. Пассажир делал вид, что не понимает, куда он сел - в трамвай или в троллейбус, а кондуктор долго и терпеливо объяснял. Заговорив кондуктору зубы, пассажир соскакивал с подножки, не заплатив. Кондуктор, разводя руками, восклицал: «Хитер мальчик!» Но суть советской системы учащиеся и педагоги уловили.

ПРОДАВЕЦ: Пирожок с рыбкой продается только по карточкам.

ПОКУПАТЕЛЬ: Я от Петра Васильевича.

ПРОДАВЕЦ: Тогда можно. Вам завернуть?