Русская жизнь. Квартирный вопрос (октябрь 2007)

- Вот соблазна обмануть клиента почему-то не возникало. Слова «лох» и «терпила» я услышал много позднее. Новое поколение коммерсантов называло так потенциальную жертву аферы и того, кто уже «претерпел». В 70-е и 80-е этих терминов не существовало, потому что случаи прямого обмана - «кидка» - были крайне редки.

- А почему не кидали? Ведь «терпила» не смог бы обратиться в органы: он сам - участник незаконной сделки.

- Удивительно, но это так. Дело не в том, что уровень криминализованности был ниже… Конечно, существовали способы подстраховки. В случае каких-то осложнений можно было сказать милиции: «Вот я хотел обменяться, а у меня ордер отняли». И все-таки главной причиной взаимного доверия была солидарность. Каждый участник сделки понимал: мы команда, совершающая преступление. Мы должны выстоять против государства. Чтобы обмануть власть, мы должны быть честны и чисты друг перед другом. Сейчас такого нет - человек человеку волк. А тогда наличие общего врага неимоверно сплачивало. Общего врага и общей идеи. Поэтому квартирный бизнес был куда более упорядочен, чем нынче.

- Парадокс?

- Да, «невидимая рука» рынка, описанная экономистами, тогда была гораздо сильнее. Несмотря на все запреты. Как ни странно, государство, будучи жандармом, оказывалось и естественным рыночным регулятором. Само того не желая и не прилагая к этому ни малейших усилий.

- Кстати, слово «маклер» тогда уже употреблялось?

- Кое-кто говорил «обменщик». Старушки у подъездов шептались: «Вон, опять обменщики пришли». Но чаще - «маклер».

- Или… черный маклер?

- А вот это выражение родилось позднее и служило пропагандистским клише. С его помощью новое поколение коммерсантов, занимавшихся недвижимостью - риэлторов, как их стали называть в середине 90-х, - боролось с нами, коммерсантами, пришедшими из советской эпохи. Они считали, что призваны прийти на смену маклерам и вести цивилизованный бизнес. Ну, так, как они это понимали, разумеется. То есть арендовали офисы, платили за охрану и так далее.

- Это не более цивилизованные методы?

- Налог бандитской крыше, кидалово, вывоз должников? Дело вкуса, конечно. Но мы такой романтикой не увлекались. Правда, ближе к 90-м маклеры испортились - многие становились кидалами. Главным законом рынка стало право сильного, а не спрос и предложение. Я-то к тому времени отошел от дел.

- А почему?

- Во-первых, не хотел играть по таким правилам. Во-вторых, мне все это уже не было нужно. У меня было несколько квартир в Москве и в Праге, я жил как рантье. В Праге, кстати, жилплощадь вдвое дешевле, чем в Москве.

- Москва уже тогда была самой дорогой столицей Восточной Европы?

- Да, была и осталась. Потому что в Москве делаются самые большие деньги. Кроме того, Москва очень комфортна, а комфортных мест в мире не так уж много. Поэтому продав квартиру здесь, можно было купить две в Праге. И сейчас то же самое. Правда, там недвижимость на нерезидентов оформлять нельзя. Но достаточно оформить совместную русско-чешскую фирму, и у вас не будет никаких проблем. В принципе, чехи приветствуют русских инвесторов, это выгодно.

- Как вы встретили 1991-й год, когда вышел Закон о приватизации жилья?

- Сразу после выхода закона на рынок недвижимости хлынуло громадное количество простачков. Их деятельность поначалу заключалась в расклеивании объявлений «Куплю квартиру» и «Продам квартиру». Их так и называли «расклейщики». Потом они стали публиковать это все в газетах. Но у них не было опыта и связей. А мы имели связи в паспортных столах, БТИ, ЖЭКах, РЭУ, в бюро обмена в Банном переулке. Отношения за годы работы сложились такие, что мы могли получить обменные ордера даже в отсутствие клиентов. У многих из нас к 91-му году скопился капитал, что позволяло выкупать коммунальные квартиры в центре Москвы, расселяя жильцов в обычные квартиры на окраине. Если происходил обмен, людей интересовали квадратные метры, а не стоимость комнаты в коммуналке и квартиры на окраине, куда они переезжали. И они получали то, что хотели. А мы получали прибыль.

- Как складывалась судьба этого поколения маклеров дальше?

- Многие коммерсанты, которые поднялись в 1990-е на операциях с недвижимостью, вышли из Банного переулка. У нас накопилась большая клиентская база, информация о людях, проживающих в коммуналках, желающих разъехаться. Новые маклеры находили всю эту информацию с помощью рекламы. Однако вскоре появились риэлторские фирмы, и это было пострашнее «расклейщиков».

- Сильно нажимали?