Русская жизнь. Лень (май 2009)

Лишь через три часа после начала шведского прорыва Чичагов отдал приказ своим главным силам сниматься с якоря. Было, однако, поздно, практически все шведские корабли уже прорвались.

Выборгское сражение не превратилось для нас в полный позор только потому, что несколько шведских кораблей в дыму сражения столкнулись между собой или сели на мель. Кроме того, несколько гребных судов не смогло уйти из-за своей малой скорости. В итоге три линейных корабля, один фрегат и тридцать семь мелких кораблей шведов были потоплены, четыре линейных корабля, два фрегата (в том числе один бывший русский, который шведы захватили в начале войны) и семнадцать мелких кораблей захвачены. В плен попало 4,6 тысяч шведов, от 3,5 до 4 тысяч погибло. То есть шведы потеряли примерно треть флота. В тактическом плане русские победили. Но в стратегическом - крупно проиграли, поскольку были обязаны уничтожить и захватить весь шведский флот. Таков был результат пассивности Чичагова.

Во время Отечественной войны 1812 года Кутузов, вряд ли что-то слышавший о китайских стратагемах, реализовал четвертую из них идеально. В Тарутинском лагере после сдачи Москвы он именно в покое ожидал утомленного врага. Он не выиграл ни одного сражения (кроме сражения у Красного на самом исходе кампании, когда все было и так абсолютно ясно), только великая армия Наполеона в результате перестала существовать.

Добить остатки великой армии предстояло на Березине. Важнейшую роль в этом деле должен был сыграть тот самый адмирал Чичагов, «потерпевший победу» в вышеописанном Выборгском сражении. Теперь он командовал сухопутной группировкой русских войск, прикрывавшей южное направление. После нескольких стычек в самом начале войны боев здесь практически не было, французы на Украину не продвинулись, да и не пытались после поражения у Кобрина. Осенью, когда Наполеон двинулся на запад, войска Чичагова (30 тысяч человек) вместе с наступавшей с севера группировкой Витгенштейна (50 тысяч) должны были преградить путь остаткам войск Наполеона (75 тысяч).

Увы, французам с помощью ряда обманных маневров удалось увести войска Чичагова от того места, где они начали наводить переправу через Березину. А Витгенштейн вообще не испытывал особого энтузиазма. Он проявлял пассивность, отнюдь не суворовскую и не кутузовскую. Поэтому Наполеону удалось наладить переправу и отбить вялые и неумелые атаки Чичагова и Витгенштейна. Лишь подход главных сил под командованием Кутузова изменил ситуацию и превратил таки французское отступление в катастрофу. Из России ушли лишь 25 тысяч человек, треть тех сил, что подошли к Березине. В Выборгском сражении Чичагов упустил две трети.

Впрочем, от тех сил, что вторглись в Россию в июне 1812 года, прорвавшиеся в Польшу 25 тысяч составляли чуть больше 6 %.

* ХУДОЖЕСТВО * Дмитрий Быков Цыган

Факультет прекрасных вещей Юрия Домбровского

12 мая исполнится сто лет со дня рождения Юрия Домбровского - не знаю, будет ли этот юбилей широко отмечен, но почти наверняка в его отмечании скажется некая двусмысленность, половинчатость, странность положения этого автора в русской литературе. Домбровский - один из самых сильных прозаиков ХХ века, что по нашим, что по западным меркам; он написал достаточно - и на достаточном уровне, - чтобы числить его в первых рядах. «Факультет ненужных вещей» печатался во время перестройки одновременно с «Жизнью и судьбой», «Доктором Живаго», «Колымскими рассказами» - и не только не терялся на этом фоне, но во многих отношениях выигрывал. Стихи Домбровского, немногочисленные - общим числом до полусотни - и крайне редко издаваемые, заставляют говорить о нем как об оригинальнейшем поэте, сочетающем балладный нарратив с отважным метафорическим мышлением (обычно уж одно из двух: либо человек умеет рассказывать истории, либо у него все в порядке с образностью). Публицистика его, филологические изыскания и рецензии написаны увлекательно и уважительно, что опять-таки в нашей традиции почти несочетаемо. При этом он был силач, женолюб и алкоголик, человек большой доброжелательности и внутренней свободы. В общем, у него как-то все очень хорошо. Я назвал бы его - наряду с еще двумя-тремя авторами - своим идеалом писателя и человека.