Русская жизнь. Понаехавшие (апрель 2008)

Где сейчас работаю? Конечно, не на рынках. Так как я маляр - ремонтирую квартиры. Тут нас тоже, бывает, обманывают. Иногда сделаешь квартиру и слышишь: «А, плохо сделали, что это за работа?» И либо совсем не заплатят, либо меньше, чем договорились. Мы уже крупные заказы стараемся не брать. Договора же нет - сами работаем, не с фирмой. Жаловаться некуда. Мы все делаем на совесть, но нам всегда могут сказать: «Вы столько не заработали». Что делать, не вытряхнешь же из них эти деньги? Вот я знаю одну историю. Одна мадам из богатых наняла таджиков, чтобы они ей построили дачу. Работа была очень большая, а она им почти ничего не заплатила. Таджики вообще люди спокойные, но тут не вытерпели. И когда уходили, предупредили ее: «Все, хозяйка, пиши завещание, через девять дней будет тебе гробовая». Та только посмеялась. Девять не девять, а спустя какое-то время ее нашли порезанную и мертвую.

Но мы- то люди нормальные, верующие! Нам приходится терпеть. А с другой стороны, у нас не так плохо дела идут.

Сейчас модно делать перепланировки. Новораши перестраивают свои квартиры по несколько раз - перегородки ломают, всякие арки лепят. Только ленивый квартиру не перепланировал. Ну что ж, это неплохо, нам прямая польза от этого. Работаем, правда, леваком, малыми бригадами, без рекламы. Но по мне так даже немало получается, хотя приходится за все платить, снимать квартиру, и продукты куплять очень задорого. Все равно немало. На эти деньги могут и родственники наши жить. Одна проблема: меня часто останавливают, проверяют регистрацию. Как милиция узнает во мне приезжую, до сих пор взять в толк не могу. Вроде и одеваюсь как все, даже специально слежу за этим. Нет, как-то узнают. Проверят регистрацию. Не оформлена? В отделение! Там требуют даже интимных услуг. Но когда твердо говоришь «нет» - быстро отстают. Зато деньги, какие есть, конечно, пиши пропали. Поэтому я стараюсь носить с собой несколько сотен - и немного, и есть что дать. А регистрацию себе сделать, какую надо, - конечно, морока. Прожил какое-то время - она сгорает. Ты должен выехать из России, а потом въехать обратно. И так все время. Это неудобно для работающего человека. Но в целом жить можно. Работа есть, храм вот под боком - что еще надо? Так что, думаю, мы здесь поселились надолго. Домой совсем не хочется. Маме тоже нравится. И слава Богу.

Ион Владимирович Куйбар, 35 лет. Новые Анены, Молдавия

В Москву я приехал ровно десять лет назад - и с тех пор въезжаю и выезжаю каждые три месяца, потому что у меня нет гражданства. Поначалу, конечно, сложно было - а сейчас привык, нормально. Я закончил строительный техникум, занимаюсь ремонтом - двери делаю и окна.

После развала Союза мы, молдаване, стали кочевым народом. В нашей республике - вместе с Приднестровьем - четыре миллиона граждан. Из них миллион находится за ее пределами, а страна живет на те деньги, которые гастарбайтеры присылают своим семьям.

От нищеты приехал. А нищета - это что такое? Это не когда ты ходишь и побираешься. Это когда ты с трудом устраиваешься на работу, пашешь, а получаешь меньше, чем надо платить за дом и коммунальные услуги. Вот тут становится ясно, что надо куда-то двигаться, что-то делать. Просто выбора нет.

И я поехал - сначала в Германию, тогда это было легче, чем сейчас. Некоторые, конечно, уже тогда в Россию ехали, но это было, скорее, по старой памяти - мол, русские свои, не дадут пропасть. Но, работая в России, семьи кормить было сложно. Ну, и надежды тогда связывали с Европой, конечно - Россия-то бедная тогда была. И Европа мне очень хорошо мозги вправила - в смысле, я увидел, какая она на самом деле. Вот говорят, в Москве нацизм, да? Приезжих ненавидят, да? Это как посмотреть - подростки-бандиты, бритоголовые, они же везде есть. Вот в Германии - настоящий нацизм. И он заключается не в том, что тебя могут побить скинхеды, он на гораздо более глубоком уровне. Вот идешь ты по улице на работу в каком-нибудь пригородном районе, разговариваешь по-русски или по-молдавски - и можешь быть уверен, что человек из ближайшего же дома позвонит в полицию и доложит, что по улице такой-то идут люди подозрительного вида. Приедет полиция - и если у тебя хоть что-нибудь не так с документами, то это означает депортацию. Так меня в конце концов и выкинули из Германии - я сколько ни писал, сколько ни просил продлить визу, сколько в суд ни обращался, ничего не помогло. А они стучат - просто потому, что охраняют свою нацию, я так думаю. И чужакам указывают, что их место - за дверью. Это, мне кажется, в крови у них, в характере.