Русская жизнь. Сокровенный человек (апрель 2007)

А на досуге туляки и гости города сходились в многочисленных трактирах, кабачках, распивочных и прочих заведениях такого плана и общались. Газета "Тульский справочный листок" писала в 1864 году, что в городе было более тысячи питейных мест, "а также открыто довольно значительное число постоялых дворов с распродажею крепких напитков… В кабаках с утра и до ночи все шумит и шумит во весь русский разгул; так прикрывается ненормальным брожением чувств накипевшее на сердцах многих бедняков тяжкое горе". Ох, неверный вывод делал репортер "Листка". Какое горе? Радовался жизни тульский человек!

Правда, люди, жившие в этом роскошном городе, не слишком заботились о его чистоте и уюте. Газета "Тульская молва" писала в 1908 году: "Наибольшую славу… Тула создала себе как лучший в России лечебный курорт… Наименьший процент смертности падает на город Тулу.

Объясняется это тем, что редкие микроорганизмы могут жить в исключительно антисанитарной обстановке дворов и улиц. Случайно попадая в Тулу, болезнетворные микробы или разлетаются в паническом ужасе во все стороны, поспешно затыкая носы, или (это относится к наиболее выносливым) влачат жалкое существование и погибают, наконец, мучительною смертью. Так, например, доказано, что холерный вибрион, занесенный в Тулу, немедленно сам заболевает азиатской холерой и через минуту-две умирает в страшных судорогах.

Оттого- то холерные эпидемии, свирепствующие в других городах, не раз обходили Тулу за сто верст, предпочитая сделать крюк, чем рисковать здоровьем и жизнью".

Вот и Тульский театр способен был скорее отпугнуть ценителя прекрасного, а не привлечь его. Антрепренер Петр Михайлович Медведев изумлялся: "Где театр?" - расспрашиваю проходящих. Говорят: "На Киевской, рядом с аптекой"… Рядом с аптекой было какое-то узенькое, но высокое здание, чрезвычайно грязное и запущенное, с разбитыми стеклами; с улицы к нему вела с двух сторон деревянная лестница с разрушенными перилами и выбитыми ступеньками. Когда я вошел по ним в "храм Мельпомены", меня охватили туман, дым и сырость. Зрительный зал представлял внутренность полицейской каланчи. Сцена маленькая, низенькая. А в общем, какой-то балаган".

Впрочем, неудивительно: ведь туляки - романтики, им не до дуль и барбарисов. Им бы что поинтереснее. Блоху, например, подковать. Впрочем, блоха блохой, а тульские мастеровые люди на полном серьезе отличались редкими талантами. Не зря именно здесь было налажено крупнейшее в России производство огнестрельного оружия.

Все началось в 1694 году, когда через город проезжали царь Петр Первый и вице-канцлер Шафиров. Шафиров сдал местному кузнецу Никите Демидову в починку пистолет работы немца Кухенрейтера с тем, чтобы получить свою собственность на обратном пути. Никита же дерзнул преподнести владельцу его собственность с крамольными словами - дескать, туляки не уступят иностранцам в оружейном мастерстве. Присутствовавший здесь же Петр дал Демидову затрещину и закричал:

- Сначала сделай, а потом хвались! На что Демидов сразу же отреагировал:

- Сначала узнай, а потом дерись!

И вынул другой пистолет - точно такой же, только неисправный. Выяснилось, что Демидов, вместо того чтобы чинить оружие Шафирова, выполнил его точную копию, да так, что вице-канцлер и не заметил подмены.

Петр Первый одобрил "фальшак", и с той поры Демидовы пользовались поддержкой царствующего дома. Так возник знаменитый оружейный завод.

Многие тульские изобретения случались вроде как помимо воли автора. Взять, например, самовар. Он был изобретен неким Назаром Лисицыным со Штыковой улицы. У Назара была кузница, в которой он производил замки, кастрюли и оружие. А в один прекрасный день у мастера вдруг вышел самовар, немного смахивающий на старый добрый сбитенник, однако приспособленный под чай.

Или же хроматическая гармонь. В 1830 году здешний оружейник Иван Евстратьевич Сизов купил за сорок рублей ассигнациями на Нижегородской ярмарке импортную (как тогда говорили, привозную) гармонь. Разобрал, собрал по новой, а затем ушел с завода и открыл свое собственное дело - производство этих незамысловатых музыкальных инструментов. В те времена вопрос об авторских правах не ставился так остро, как сегодня. Заморская гармонь сделалась тульской и уже под этим брендом стала поставляться на все ту же главную ярмарку страны.

А тем временем, недалеко от тульского кремля красильщик Николай Иванович Белобородов изобретал свою гармонь. По замыслу Белобородова, она должна была обладать рядом новшеств, но главное - издавать все звуки звукоряда (то есть не только "до", но также "додиез" и далее). Первый образец этой гармони появился в 1870 году. Первыми слушателями стали простые тульские прохожие - Николай Иванович сидел перед окном в собственном доме и играл, а туляки заслушивались непривычной музыкой.