Русская жизнь. Телевизор (июль 2008)

До концертного зала мы добрались, когда встреча уже началась. Я хотела было незаметно просочиться внутрь через боковую дверь, но ничего не вышло. Председатель, очень приятная и эффектная женщина, объявила, что в зале находится «товарищ из Америки», и пригласила меня в президиум. Зал бешено зааплодировал, и мне не оставалось ничего другого, как подняться на сцену и произнести через переводчика короткую благодарность за оказанную мне честь. После этого заседание пошло как обычно. Сначала председательница выступила с речью о Ленине. После ее выступления пианист заиграл «Мы жертвою пали в борьбе роковой», революционный траурный марш. От печальной мелодии даже у меня разрывалось сердце - что же было ожидать от этих женщин, каждая наверняка потеряла кого-то близкого в годы Гражданской войны. В зале слышались рыдания. Но после того как музыка закончилась, все быстро успокоились.

После заседания я вернулась к себе в гостиницу и села писать дневник. Ровно в полночь в дверь постучали. Я открыла. На пороге стояли два солдата ГПУ (это был не сон и не галлюцинация) и двое в штатском. Я ужасно испугалась, потому что сразу же вспомнила все жуткие истории, которые мне рассказывали об арестах ЧК. Но солдаты тут же поспешно извинились и отправились к соседней двери. Я была не тем, кто им нужен.

***

Мое прощание с Москвой было захватывающим и волнующим - словно меня пришли проводить миллионы товарищей. А все потому, что я решила задержаться здесь до 7 ноября, самого важного дня в календаре Советской России, годовщины большевистской революции.

В этот день никто не мог попасть на Красную площадь без специального пропуска. У меня, к счастью, он был. Ровно в 9.30 утра я заняла свое место в колонне англоговорящей секции «Иммигрантского клуба». Рядом со мной маршировали журналистка Гертруда Хесслер и маленькая Рут Кеннел, пионерка, только что побывавшая на Кузбассе, и Анна-Луиза Стронг. Шедший рядом со мной мужчина сказал: «Только рабочие смогут попасть сегодня на Красную площадь». «И коммунисты», - добавила я. «Все коммунисты - рабочие», - гордо ответил мой собеседник.

Позади нас шли французы, за ними - итальянцы. С транспарантами «Руки прочь от Китая» шагали студенты Университета трудящихся Востока. Миновав замерший бульвар, мы свернули на Тверскую, вливаясь в главное русло парада.

На Красную площадь мы вошли, торжественно чеканя шаг по припорошенной снегом брусчатке. Я не отрываясь смотрела на трибуну Мавзолея, где над своим спящим товарищем неподвижно стоял Троцкий. Я думаю, что он мысленно представлял себе, как мы продолжаем шагать вперед и вперед, на Запад, и с каждым шагом нас становится все больше и больше, до тех пор, пока не дойдем до кромки Атлантического океана. А если даже он думал о чем-то другом, то об этом подумала я - пока шла по Красной площади вместе с русскими рабочими.

Перевод Марии Бахаревой

Воспоминания выжившего на минном поле

Интервью с Михаилом Залевским