Русская жизнь-цитаты-01-07-октября-2020

сказано о том, как работает современная госпропаганда в интернете. Ее главная задача - принизить, свести к юмору, посеять сомнение, чтобы нейтрализовать возмущение и запрос на справедливость. И, в итоге, убить готовность к действию. 'Источник, близкий к АП, заявил “Ъ”, что не так давно там действительно искали разные проекты по развитию блогерства. Завоевывать сетевое пространство политизированными интернет-публицистами — это «уже прошлый век», уверяет он: гораздо выгоднее, чтобы оно было заполнено позитивно настроенными блогерами, которые в нужный момент смогут, например, зародить сомнение в аудитории. «Недавно ту же историю с отравлением Алексея Навального стали переводить в юмор. В итоге аудитория уже не так агрессивно настроена»,— привел пример источник.' Чтобы этому противостоять, надо все всемя решать, во что верить, а во что нет. Позиция сомневающегося во всем на первый взгдяд привлекательна, но позволяет вами манипулировать.

Страшнее тех чудовищно бесконечных секунд,

на которых прервалась жизнь Ирины Славиной около управления нижегородского МВД, только реакция общества на её самосожжение. А точнее, отсутствие какой-либо реакции. Человек выбирает мучительную смерть, как последнюю попытку быть услышанным, прокричать, привлечь внимание, но её слышат не больше людей, чем если бы она высказалась каким-то провокационным перфомансом, а не ценой собственной жизни. Все те же лайки, репосты, ободряющие комменты, и всё. Прошло всего несколько дней, новые информационные поводы заполонили ленты в соцсетях, и сердечки ставят уже другим постам. И только в сердцах близких Славиной всё остановилось. Я не знаю, что это: последствия того, что в Российской Федерации было столько жертв, что ещё одна на их фоне не так заметна, или нашей стране не нужны мученики, потому что здесь таковым наивно считает себя каждый. Но хочется верить, что смерть Ирины Славиной не пополнит список бессмысленных русских смертей, а тот, кто когда-нибудь захочет пожертвовать собой ради других, оглядится по сторонам и поймёт: они этого не стоят. Мы этого не стоим

Сегодня в моем родном Нижнем

провожают Ирину Славину. В эти дни многие мои друзья из других городов звонили, писали, спрашивали о ней. Мы не были знакомы. Я никогда не читала Koza press. После своего участия в выборах губернатора я дала себе зарок быть как можно дальше от политики. Нарушила, когда убили Немцова. Сегодня тоже не хочу молчать. Молодая красивая женщина сожгла себя у здания УВД. Какой же силы боль и унижение она испытала, когда забирали ноутбуки дочери и мужа, а сама она в 6 утра одевалась под присмотром надзирательницы.. Ее вина состояла лишь в том, что она имела свое мнение, и боролась за право высказаться! Она умирала молча, но крик вышел на весь мир. Я очень надеюсь, что этот крик услышат те, кому он адресован. Сегодня я веду занятия далеко от Нижнего, но мысленно там, в толпе земляков у гроба Ирины Славиной. Сил и мужества ее родным и близким, прежде всего дочери и сыну.

Страшнее тех чудовищно бесконечных секунд,

на которых прервалась жизнь Ирины Славиной около управления нижегородского МВД, только реакция общества на её самосожжение. А точнее, отсутствие какой-либо реакции. Человек выбирает мучительную смерть, как последнюю попытку быть услышанным, прокричать, привлечь внимание, но её слышат не больше людей, чем если бы она высказалась каким-то провокационным перфомансом, а не ценой собственной жизни. Все те же лайки, репосты, ободряющие комменты, и всё. Прошло всего несколько дней, новые информационные поводы заполонили ленты в соцсетях, и сердечки ставят уже другим постам. И только в сердцах близких Славиной всё остановилось. Я не знаю, что это: последствия того, что в Российской Федерации было столько жертв, что ещё одна на их фоне не так заметна, или нашей стране не нужны мученики, потому что здесь таковым наивно считает себя каждый. Но хочется верить, что смерть Ирины Славиной не пополнит список бессмысленных русских смертей, а тот, кто когда-нибудь захочет пожертвовать собой ради других, оглядится по сторонам и поймёт: они этого не стоят. Мы этого не стоим

Страшнее тех чудовищно бесконечных секунд,