Русская жизнь-цитаты 01-12-июнь-2020

эту свободу отнять? Вопрос не риторический, это не унылое нытье об утраченных иллюзиях молодости.Наши дети явно заходят на второй круг, важно попытаться им объяснить, в чем наши ошибки. Первая массовая попытка не молчать в России, в 1917-м, продолжалась полгода и закончилась катастрофой. Вторая длилась куда дольше и была намного более успешной – с третьего раза может все получится всерьез и надолго.Выскажу свои догадки, а вы можете не соглашаться.Мы отдали политику профессионалам. В следующий раз я вышел на площадь лишь с началом Первой чеченской – мне хотелось сказать, что это кровавое безумие, что так нельзя. Вместе со мной на Пушкинскую площадь тогда вышла… тысяча, может быть, две тысячи москвичей. Нас никто не услышал. А потом настал и новый год, страна веселилась, выпивала: кто разбодяженный спирт «Рояль» на грязной кухне, кто «Вдову Клико» в ночном клубе – в ту самую ночь, когда в Грозном погибала Майкопская бригада. Но почти никому это не было интересно.А ведь мы могли громко и внятно сказать, что эта война нам не нужна, нужно искать другие пути решения проблемы. Могли хотя бы почтить память погибших, могли напоминать каждый день, на каждом углу: это смертоубийство творится не от нашего имени, не с нашего согласия.Мы не приняли всерьез, что демократия – это прежде всего набор правил и процедур. Мы как-то слишком терпимо относились к тому, что ради победы правильных кандидатов можно проводить откровенно нечестную избирательную кампанию. Можно закрывать глаза на «административный ресурс», что совершенно не нужно следить за подсчетом голосов. Важно, чтобы победили «наши», а какой ценой – дело десятое. И в избиркомы пошли, притом очень немногие, только когда «наших» перестали допускать на выборы, и оказалось, что уже слишком поздно. А могли начать хватать фальсификаторов за руку значительно раньше.Мы позволили поступить с собой, как та лягушка из притчи: если бросить ее в кастрюлю с кипятком, она успеет выпрыгнуть. Мы так выпрыгнули из ГКЧП. Но если кастрюлю поставить на медленный огонь, то ничего страшного лягушка не заметит: ну, стало чуточку теплее, это даже приятно… а потом уже будет слишком поздно.Свободы и права у нас отнимали потихонечку, а мы не сильно-то и возмущались. Ну не поднимать же скандала вот по тому или этому поводу, к чему обращать внимание на незначительное нарушение не самых важных прав? Обойдемся как-нибудь.Впрочем… мы, глубоко советские люди, и сами не были тогда готовы к демократии. Мы радовались свободе иного рода: возможности зарабатывать и тратить, читать любые книги и смотреть любые фильмы, выезжать за рубеж и общаться с людьми по всему миру. Будем откровенны: большинству из нас было по большому счету все равно, кто представляет нас в парламенте и как он туда попал, какие принимают там законы и кто следит за их исполнением.Нам казалось, что уж главных-то свобод у нас не отнимут, а без остального можно и обойтись. Это и было главной ошибкой.Зато… зато мы сумели вырастить целое поколение, которое не привыкло молчать, просто не знает, что это такое. Кажется, впервые в российской истории. И они обязательно скажут свое слово.

Избранный на волне очередного военного