Русская жизнь-цитаты 01-12-июнь-2020

можно назвать вторым правительством России. Место, которое на сегодняшний день приобрела ФСБ в структуре российской власти связано с личностью Владимира Путина, который, не являлся никогда гражданским управленцем. В Питере он занимался улаживанием конфликтов между бандитами, мэрией и силовиками. У него не было другого представления об организации власти в стране, кроме того, которое он имел из КГБ, от бандитов и коррумпированного чиновничества в Санкт-Петербурге. Вот это все сейчас спаяно в единый механизм, одним из его ключевых элементов, не единственным, конечно, является ФСБ. Владимир Путин за эти 20 лет совершенствовал свою квалификацию 'решалы'. Эта же модель управления осталась для него практически единственной на сегодняшний день. Последние 7-8 лет он ее вынес на международную арену, там он тоже пытается действовать по такой же бандитской технологии: создать проблему и потом выступить в качестве человека, который ее решает.

Мы не понимаем некоторых сторон

американского протеста, но мы может знать что-то, чего не знают там, не имея соответствующего опыта. Россия, и её вольные и невольные последователи, пережила радикальный эгалитаристский эксперимент с целью раз и навсегда уравнять всех и осадить всех традиционно привилегированных. Здесь знают, например, что это кончается не только лишения привилегий старых, но созданием новых привилегированных групп (см «Новый класс» югослава Джиласа про номенклатуру) —обычно из числа тех, кто отвечает за равенство. Здесь знают что цена таких экспериментов высока, в том числе для обездоленных. Здесь видели, чем кончается логика не давать слова реакционерам, и вообще попытка не переспорить, а заставить молчать. Здесь уже однажды приняли логику «нет никакой свободы прессы, потому что пресса в руках у имущих классов, поэтому эта свобода слова не имеет никакой ценности, ибо она свобода для привилегированных». Мы знаем обратную сторону и последствия утверждения о том^ что культура созданная эксплуататорскими классами не имеет ценности. Мы сбросили, разбили и утопили столько статуй врагов прогресса из прошлого, сколько не снилось никаким американцам и британцам. Мы видели столько разрушенных и сожженых церквей, сколько не знала никакая реформация. Мы знаем, что прогрессивный жест имеет значение если он доброволен, иначе он в лучше случае превращается в пионерский салют. В лучшем. Мы знаем, что такое требование ставить оценку за происхождение, а не за знания, и европейцы об этом знают, об этом беспокоились еще Честертон и Льюис. Мы знаем, что можно проклиная эксплуататоров прошлых времен, установить режим самой жестокой эксплуатации, это вполне совместимые вещи. И главное мы знаем, что всё это может кончиться таким режимом реставрации и реакции, по сравнению с которым отвергнутый покажется пахнущей мхом утренней лесной поляной после летнего дождя в первых лучах восходящего солнца. Наш опыт чужой той ситуации, из него многого не видно, но из него видно, что-то свое, чего не заметят другие.

Левада-центр опубликовал данные открытого опроса

о вдохновляющих россиян личностях. И этот список немало и многих вдохновил. Меня лично не только тем, что в общенациональном масштабе у нас, оказывается, есть два политических героя – Путин и Навальный, но и тем, что среди вдохновляющих фигур в возрастной группе 40 – 54 появилась Катя Шульман, властитель дум и представитель нашего общего дела. И то: среди медиа-политологов, т.е. тех, кто рассуждает о политике, жонглируя научными и околонаучными терминами, Катя, безусловно, сама пронизана и рассылает во вне вдохновение как никто больше.

Сам погибай, а Запад выручай!

Чистый отток капитала, согласно данным Банка России, в январе-мае 2020 года составил $33,5 млрд. В мае отток достиг почти $10 млрд. – это максимальный ежемесячный объем с начала года, при этом годом ранее он не превышал одного миллиарда.

У Кирилла Кобрина когда-то была

статья на Кольте — «Кошмар неистории», где был описан отказ нашего общества от современности и будущего, а значит, и от истории, потому что истории не бывает без современности. Поэтому ничего не вызывает здесь такого бешенства, как снос памятников и ревизия художественных произведений в других странах — в этих действиях слишком заметно движение куда-то, а двигаться никуда нельзя, бабушка-графиня и кровавая барыня не велят. Российское общество — это Плюшкин, который не сбросит ни одного памятника, не переименует ни одной улицы, не переосмыслит ни одной классической книги, но все будет хранить в первозданном виде, пока не заплеснеевеет.

Конечно поражает, что значимая часть