Русская жизнь-цитаты 08.2015-06.2018

“Угрозы становятся для бюрократии валютой,”,http://media-cdn.list.ly/production/190614/1458750/item1458750_600px.jpeg?ver=8417135020,http://www.forbes.ru/mneniya/tsennosti/309135-institut-zabora-otkuda-v-rossii-nesvoboda-i-tesnota-zhizni,”которую можно обменивать на властный ресурс. Чем страшнее угроза (правозащитники, терроризм, оранжевая революция, сексуальные меньшинства), чем лучше удается «продать» ее верховному правителю (убедить его в реальности угрозы), тем больше можно заработать на безопасности. В итоге тотальное стремление к безопасности становится главной, неосознаваемой угрозой общественному благу. Безопасность — условие жизни, но получив в качестве «доброго защитника» самообучающегося сверхъестественного друга, настроенного на защиту своего подопечного от всего, на тотальное отражение мельчайших угроз, человек быстро придет к невозможности есть, пить, дышать и выходить на улицу — эту коллизию описывает Роберт Шекли в рассказе «Защитник». До его появления «жизнь никогда не была для меня такой опасной», осознает главный герой. А когда угрозы возрастают многократно, он узнает от специалиста по безопасности то, о чем должен был подумать в самом начале: «Принимая защиту, ты должен принять заодно и ее последствия. Защита возбуждает потребность во все новой защите».Тотальная безопасность делает невозможной саму жизнь — поэтому последняя глава книги Трудолюбова называется «Выход: уехать или достроить дом». Недостроено все: демократия, рыночные институты, право собственности. Ничем не ограничена власть спецслужб. И консервативные, и демократические команды, находившиеся у власти в России, стремились не построить институты, а сохранить за собой возможность ручного управления. Эта система несовместима с современной экономикой, с постматериалистическими ценностями новых поколений. Так что либо достраивать дом, либо уезжать. Но есть надежда: все-таки нынешнее российское общество прошло по пути организации частной жизни дальше, чем предыдущие поколения. К счастью, это работает как с защитой: чем больше приватных, отдельных от государства пространств, тем больше их нужно. Но это долгий процесс. Поэтому борьба сейчас идет на фронте образования и культуры, а не политики: уже не за то, что удастся сделать нам, а за то, к чему будут стремиться наши дети.”,””

“«Не то страшно, что страна наша в заднице”,http://media-cdn.list.ly/production/190614/1458641/item1458641_600px?ver=0654496282,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=962826227119454&id=100001762579664,”, – страшно то, что она начала там обустраиваться». Уральский фермер Василий Мельниченко.”,””

В последние недели в России происходит резкая эскалация масштабов политических репрессий,http://media-cdn.list.ly/production/190614/1458519/item1458519_600px?ver=2101740823,https://www.facebook.com/kirill.rogov.39/posts/1134159356601683,”. За последние дни за выходы с плакатом, за посты в социальных сетях к реальным срокам тюремного заключения были приговорены сразу несколько человек. Это переход к принципиально новому уровню политической репрессивности режима и приучения общества к нему. Это не тривиальное событие в жизни России. То, что происходит в последние недели, это НЕ ИНЕРЦИОННЫЙ тренд в сторону более жесткого авторитаризма, который мы наблюдаем в течение последних лет, это принципиальное изменение. Это попытка быстрого наращивания практики прямых и беззаконных политических репрессиий. Я призываю всех людей, которые чувствуют свою сопряженность понятиям морали, гражданской и политической ответственности, задуматься над этим. Какой бы пост вы ни занимали, какие бы аргументы ‘сбалансированности’ и компромисса вы для себя не формулировали, нужно помнить, что мы переходим к ситуации, когда эти аргументы являются для кого-то тюремными сроками. Это принципиально новая ситуация, и она касается вас, она направлена против вас. Вы, со своими добрыми намерениями, скоро будете никем перед этим. Моральными нулями. Противодействие, агрессивное, нетривиальное противодействие этой попытке приучения общества к нормальности прямых политических репрессий, мне кажется, становится главной задачей российского гражданского общества сегодня. Мы должны остановить машину политической репрессии. Она сама себя не остановит”,””

“Дети вохровцев, выученные лагерницами-училками, возвращались”,http://media-cdn.list.ly/production/190614/1456968/item1456968_600px.jpeg?ver=6056456019,http://mshapovalova.ru/voxrovskie-duxovnye-skrepy/,”в столицы, получали образование, работали, женились, рожали и воспитывали детей. Теперь у них уже внуки и правнуки. Они благополучно доживают свой век, пишут в сети воспоминания о “солнечных лагерях”, требуют прекратить “очернение нашей истории”, требуют уважения к своим, часто ещё живым, орденоносным отцам-палачам. Вот такие у них “духовные скрепы”. И степлеры в руках наготове: насквозь прошить скрепами головы несогласных, только дайте команду.Возможно, у нашей страны сегодня нет другой истории, кроме истории палачей. Жертвы не оставили потомков.”,””