Русская жизнь-цитаты 1-10.12.2024

Почему если оппозиция, то не антивоенная? Одна из моих любимых студенток написала на днях поразительное письмо, напомнившее мне, что даже и общий язык, и многие часы, проведенные вместе, – пусть проведенные онлайн, ведь мы никогда еще не встречались в трехмерном пространстве, – не гарантируют полного взаимопонимания. И связано это не только с тем, что мы по-разному понимаем некоторые ключевые слова современности, но и с несовпадением глубинных жизненных порывов молодого и пожилого человека. Первый в глубине души стремится к действию, второй в глубине души радуется, когда удается забиться в угол чистого созерцания. Примерно об этом, щадя мои лета, и написала мне моя студентка. Она призналась, что сейчас, в эпоху оскорбительной для человеческого разума войны, которую затеяли питекантропы против Украины, Алевтина каким-то чудом сохраняет равновесие между созерцательной и деятельной жизнью. Деятельность ее – это помощь тем, кто слабее, созерцательность – это причиняющее теперь боль размышление о том, что же это значит – принадлежать по языку, культуре, отечеству к тому же сообществу, из которого под насквозь лживыми лозунгами рекрутируется сброд головорезов для войны. Вам, сказала мне студентка, должно быть все-таки легче. Вы ведь вполне официально действуете, даже когда просто отчитываетесь о результатах собственного созерцания. Я понимаю, написала мне Аля, что это может быть неприятно, и вы часто пишете неприятные вещи, которые не нравятся даже тем, кто вас любит, что уж говорить о ненавистниках. И все-таки есть вещи, которые требуют того, чтобы о них было больше сказано по горячим следам. - Что же это за вещи? Разве кому-то непонятно, что происходит? Но даже у очень толковых людей при необходимости дать оценку происходящему нет-нет да вырвется неосторожное слово. Не далее, как вчера, я услышал высказывание чикагского экономиста российского происхождения Константина Сонина, бывшего моего коллеги по университету в далекой Москве, суждение о главе российского государства, что тот, мол, обуреваем «животным стремлением во что бы то ни стало остаться у власти». В разговоре с замечательной Нино Росебашвили Сонин даже дважды повторил это суждение. Эмоционально я с Константином вполне согласен, но выпад против животных не кажется мне справедливым. Животное ведет себя разумно в высшей степени. Инстинкт самосохранения, если бы он действовал в случае Путина, должен был бы сработать, например, в конце первой недели нападения на Украину в феврале-марте 2022 года. Если бы во главе РФ стояли животные, настоящие хищники, они бы тотчас по получении первого отпора ретировались, понимая, что их кормовой базы все еще вполне достаточно и дома, что овчинка выделки не стоит. Но нет, они продолжали действовать. Только вот не как животные, а именно что как люди. Просто люди крайне низкого умственного и душевного устройства. Путин обиделся на своих жертв за сопротивление, а на своих слуг за недостаточное рвение. И с тех пор война на истребление идет и с теми, и с другими. Это, конечно, вполне сознательное поведение зарвавшегося человека, а никак не животного. Чем больше солдат ты отправляешь на убийство и смерть, тем более лютым будет твой и твоих подельников конец. Когда он наступит? Когда остатки твоей недобитой армии вернутся домой, чтобы спросить тебя: «Какого же черта ты все это затеяла, лысая хурма?» - Вы хотите сказать, что от животного у путинских только страх, а план оставаться у власти – это человеческое? - Увы, это так. - Но почему этот животный страх перед ужасными напрасными жертвами и неизбежным возмездием не заставляет людей сплотиться вокруг противников Путина и его режима? - Потому что они тоже – люди, а не только животные. Да, страх и взаимное недоверие у людей – животного происхождения. Но путинская четверть века была временем сознательной селекции сервильности, чекистские кадровики рекрутировали на службу режиму старых опытных дрессировщиков. Вкрадчивые познеры вырастили дерзких рудольфовичей. Но боевые порядки отморозков тоже начали стареть на арене. - И всё это – интересные люди, а вовсе не животные… - Разумеется! Но как мудро заметила Алла Пугачева: вчерашние холопы сегодня стали рабами. Правда, не будем забывать, что раб – тоже человек. Грек Эсхил сформулировал это еще четче: “И у раба в душе есть божественное”. - Что же главное для нашего раба? - Недоверие к своим освободителям. К их антропологическому типу. Меня давно удивляла неприязнь российского общества к красивой команде Навального. Когда все они еще были в Москве, эти красивые молодые женщины из окружения красивого Алексея Навального – сама Юлия, Кира Ярмыш, Любовь Соболь, которые были заметны и на телеэкранах, ведь как они контрастировали с путинскими – всё более страшненькими, всё более изнуренными враньем, воровством и каждодневным липким страхом от пребывания в одной комнате с наемными убийцами – луговыми и пригожиными. Неужели люди не видят этот контраст, переспрашивал я себя… - Мне это как раз понятно, - ответила Алевтина. – Те – гламурные и далекие, а эти – привычные и знакомые. - Вот и ответ на вопрос об оппозиции. Когда людей выгнали заграницу, а кого не выгнали, тот сам бежал, вся эта гламурность начала играть против них еще и тем, что красивых и молодых противников путинского режима приветили западные политики. Нелепая номенклатурная ошибка объявить разговорчивых и удачливых эмигрантов российской антивоенной оппозицией поставила точку в их политической судьбе внутри Российской Федерации. Теперь, чем бы ни кончилась война – отпадением регионов от кремлевского чекистского ханства или, наоборот, приращением территории РФ за счет опустошенных и разбомбленных областей Украины, - бежавшие от Путина и от войны россияне никогда не вернутся на родину. Одни не захотят и не смогут жить рядом с теми, от кого отвернулась даже Алла Борисовна Пугачева. Другие успеют привыкнуть к более человечным условиям существования за пределами бывшего СССР. - Значит, вы считаете, что называть перемещение сотен тысяч людей в последние три года релокацией антивоенной оппозиции неточно? - Да, это – эмиграция постепенно выявляемого и выдавливаемого классового врага. Настоящая антивоенная и антипутинская оппозиция – это сидящие в российских тюрьмах Алексей Горинов и Борис Кагарлицкий. Над тем, чтобы таких, как они, было как можно меньше, работают и российские власти, и эмигранты, призывающие россиян уезжать самим или, на худой конец, отправлять из страны детей и внуков. Немые напуганные свидетели противостояния могут примкнуть к настоящей оппозиции со временем, когда режим пошатнется под собственной тяжестью, но сейчас сами они оппозицией не являются. - Вы хотите сказать, что люди могут высидеть в себе новую идентичность? - Да, одни медленно высиживают ее в тишине тягостного существования. Другие рискуют, сдирая старую кожу, пока выбираются через колючую изгородь, которая разделяет их страну и новые берега. Или – их родной дом и тюрьма. - Но почему антипутински настроенных людей не объединяет антивоенная позиция? Что вообще не так с этим эпитетом антивоенный? - Его непригодность объясняется очень просто. Антипутинский россиянин понимает, что одержать победу на Путиным и его режимом можно, если режим и его создатель проиграют. Стало быть, антивоенная позиция требует продолжения войны до победы над Путиным. Как эта победа может быть достигнута, другой вопрос. Но важно понимать альтернативу: ты либо антипутинский, либо антивоенный. Есть этот раскол и среди эмигрантов: те, кто не призывает к победе Украины над путинской Эрэфией, остаются на стороне режима. Для них Украина – все равно чужое, даже вражеское государство. Вот почему они никогда его не упоминают, не ищут в Украине себе союзников, не имеют на той стороне друзей. А своими остаются для них и люди, сейчас поддерживающие Путина. Этих людей антивоенные эмигранты-нормализаторы хотели бы окормлять и в дальнейшем. Сейчас они подают сигналы своему оставшемуся в РФ чиновничеству: «Потерпите, братья, и мы обязательно переждем эту бурю и сохраним государственный аппарат. Только бы поскорее настал мир! И не волнуйтесь: мы восстановим мир без люстраций и репараций!» - Как ленинский «мир без аннексий и контрибуций»! - Да, именно так. «С ваших голов не упадет ни волоска, - заверяют нормализаторы своих российских сторонников. – Мы против коллективной ответственности! Мы думаем о Прекрасной России Будущего! Давайте думать о ней вместе!» Кто знает, доверяют ли им, таким красивым, добрым и разговорчивым, люди в РФ? Если не вооруженные мужчины на фронте, то члены их семей в тылу? Черный ящик открывают только после крушения. Мнение нормализаторов о возможном будущем РФ имело бы некоторое значение только в том случае, если бы поражение Эрэфии сопровождалось вводом международного миротворческого контингента в районе Орловско-Курской дуги. Сейчас это для многих фантастический сценарий, само воображение которого является преступлением мысли. Между тем, когда в проигрывавшую вторую мировую войну Германию вошли с запада американские и британские войска, новый государственный аппарат они рекрутировали среди тех, кто оставался в стране и даже, местами, не вышел из старого кабинета. - Оккупантам важна была стабильность? - Да, и притом на антивоенной платформе. Вот почему, когда вы слышите, что некто занимает антивоенную позицию сейчас, до окончания преступной войны, этот некто никаким оппозиционером не является. Он ждет ослабления, но не краха режима. Мы бы говорили и дольше, если бы не тревожные новости о разгоне демонстрантов в Тбилиси, о взятии повстанцами города Алеппо в Сирии, о новом приговоре Алексею Горинову в Москве. Как ни крути, а слишком уж мелка та спасительная заводь, в которой могут поговорить на русском языке бывшие релоканты, а ныне эмигранты Эрэфии.