Читаем Русская жизнь-цитаты 1-7.11.2022 полностью

Задачи и маркеры – Telegraph,"сейчас модно называть нынешнюю Россию империей, хотя имея у руля управления страной касту насквозь коррумпированных и криминализированных силовиков, срощенных с организованной преступностью, говорить об империи попросту нелепо. Здесь более логично говорить о мафиозном государстве, хотя и это определение вряд ли можно считать строгим.    Так вот, выбор всегда один и тот же, и ответ на него тоже один и тот же — власть не в состоянии в рамках вертикально интегрированной системы управления обеспечить инновационное развитие, поэтому даже в случае мобилизационного рывка в рамках вертикального управления этот рывок оказывается очень коротким и влечет вместе с собой огромное число несбалансированных противоречий, которые приводят (и довольно быстро) к затуханию темпов развития и переходу к стагнационной модели. Два модернизационных рывка в таких условиях, которые проводили Петр Первый и Сталин, привели к серьезному инновационному развитию страны ценой появления очень большого числа новых противоречий, которые либо вообще не были разрешены, либо были скомпенсированы за счет частичного возврата развития назад.     Правда, были и попытки выйти за рамки цикличной модели. Попытки перехода к той самой эволюции, которая должна была привести к ""разрыву"" замкнутого круга. Первый раз — реформы Александра Второго после поражения в Крымской войне, когда государство, по сути, «отпустило вожжи» и существенно перераспределило властный ресурс, передав немалую часть полномочий «вниз». Второй раз — в начале 1990 годов, когда был заключен договор о разграничении предметов ведения между федеральным центром и регионами (по сути, первая реальная попытка федерализации страны). Но власть в обоих случаях немедленно столкнулась с резким усложнением управляемого объекта и со своей неспособностью адекватно соответствовать этой сложности. Поэтому обе реформы попросту не успели «развернуться» и дать хоть какой-то видимый результат, который можно было зафиксировать. Отдельные достижения этих периодов существовали какое-то время, но власть восстанавливала управляемость через возврат к централизованной системе управления, ставя крест на развитии. В нынешней итерации процесс прекращения развития был усугублен стратегией правящей касты на разворовывание страны и вывод похищенного в чужие юрисдикции, что привело в крайне сжатые сроки страну к полному коллапсу. Стремительность, с которой проходил кризис по всем классическим фазам (2008 год — начало структурного кризиса, 2012 — начало системного, 2019 год — вхождение в катастрофу, 2021 год — полное вхождение всей системы в катастрофический сценарий) говорит о высочайшем уровне грабежа страны и изъятия у нее ресурса правящей криминальной кастой.     Вообще, нынешний период, безусловно, является абсолютно феноменальным для нашей истории, так как подобной правящей элиты в стране не было никогда. У нынешней знати нет ни малейшего представления об интересах государства, ими движет исключительно шкурный интерес с нулевым интересом к проблемам страны. До сих пор такой ситуации в нашей стране не было, поэтому нет ни механизмов, ни традиций противодействия подобному бедствию. Конечно, принцип Ле Шательё никто отменить не в силах, но нынешняя знать невероятно далеко отвела систему от точки равновесия, поэтому и откат будет необычайно сильным и способным разрушить устойчивость системы до ее полной дезинтеграции.    Сегодня мы можем констатировать наличие всего перечня маркеров идущей (уже не приближающейся, а идущей и развивающейся катастрофы). К ним относятся: полное прекращение вертикальной мобильности во всех стратах, прекращение темпов экономического роста и выход на неуклонное сокращение экономики, полная утрата любых видов целеполагания как элит, так и общества в целом, которая обусловлена исчерпанием парадигмы развития и национальной идеи.    Второй по важности (но не по значению) суммой маркеров катастрофы является стремительная фрагментация общества как по вертикали, так и по горизонтали. В области социально-психологического бессознательного начинается быстрое «всплытие» архетипов: ускоренно актуализируется этническое и религиозное размежевание разных общественных групп, причем они могут дробиться до буквально «атомарных» - идет дробление не просто на «русских» и ""инородцев"", а «русские» начинают дробиться на кубанцев и сибиряков, москвичей и архангелогородцев, причем теперь это становится разделяющим и антагонистичным признаком. Вертикальная фрагментация маркируется появлением так называемых «двух наций»: элита становится враждебной народу, а народ, соответственно, воспринимается элитой как смертельный враг. Отчасти поэтому террор, которым власть вынужденно начинает управлять обществом, очень быстро расчеловечивает противостоящие стороны этой враждебной системы отношений. Пытки и издевательства вплоть до расправ и бессудных убийств становятся нормой отношения к населению со стороны власти, население с некоторым опозданием, но переходит к ответным действиям аналогичного характера, которые до поры до времени носят латентный характер, но в период обострений убийства представителей власти становятся нормой. Прямо сейчас нечто подобное происходит в Иране, где протестующие буквально забивают камнями карателей из полугосударственных террористических группировок «Басидж», убивают полицейских и боевиков КСИР. В революционном Петрограде буквально за три дня Февральской революции были убиты минимум 20 процентов всего корпуса городовых. Очень похожие сцены можно было наблюдать в ходе событий на Украине в 2014 году и так далее. Нет никаких сомнений, что в ходе обострения в России будут происходить ровно такие же эксцессы.    По сути, остается последний маркер, который еще не засвечен и не проявлен в полной мере: это выход противоречий за пределы группировок правящей элиты и вовлечение в схватку между ними подчиненных общественных групп (страт). Этот маркер становится тем самым спусковым крючком, дернув за который, катастрофа становится пулей, вылетающей из ствола. Остановить ее после этого уже невозможно. А кто именно дернет в итоге за этот крючок, будет уже совершенно неважно.",Задачи и маркеры – Telegraph,https://telegra.ph/Zadachi-i-markery-11-05,2022-11-06 02:27:09 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное