Русская жизнь-цитаты 14-21 июня 2024

WRITTEN BY OKNOPRESS 19/06/2024 «Я УБИЛ БОЛЬШЕ ДВУХСОТ ЧЕЛОВЕК». КАК НАЕМНИК ЧВК «ВАГНЕР» ВЕРНУЛСЯ С ВОЙНЫ И СТАЛ ВИДЕОБЛОГЕРОМ Карельская Питкяранта – входит в сотню «кризисных моногородов» России. Здесь высокая безработица, а крупнейший местный завод последние годы существует на грани закрытия. О проблемах Питкяранте в собственном блоге с недавних пор рассказывает 33-летний Владислав Замков. Блог он решил завести, вернувшись из Украины, где воевал в составе ЧВК «Вагнер». За кадром Замков признается, что убил на войне более двухсот человек, но теперь, вернувшись домой, не очень понимает зачем он это делал. Парень в черной лыжной шапке снимает селфи-видео на фоне руинированного четырехэтажного здания. На заколоченной двери – огромная буква Z. «Когда-то это был Дом пионеров, – говорит видеоблогер. – Так сейчас выглядит, в таком состоянии находится объект, который на государственном обеспечении. Когда я был маленький, сам сюда ходил, занимался резьбой по дереву, занимался в судомодельном кружке. Здесь прививали детям желание к труду». Блогера зовут Владислав Замков, и ему занятия в Доме детского творчества не очень помогли. «Карьеру» Замков сделал сначала в тюрьме, а потом – в ЧВК «Вагнер». Видеоролики о проблемах карельского моногорода Питкяранта бывший наемник начал снимать в апреле 2024 года. Некоторые набрали почти миллион просмотров. «Мариуполь? А, нет, Питкяранта!», «Улица беда, ой Победа», «Дом стоит, культуры нет» – это заголовки сюжетов его блога, на который подписаны 15 тысяч человек – в два раза больше, чем жителей в его родном городе. У последнего ролика – ироничное название: «Первая человеческая колония на МАРСЕ!». Замков бродит посреди деревянных бараков в центре Питкяранты, возведенных после Второй Мировой войны для строителей полностью разрушенного города. «Живут в этих домах, ходят на колонки набирают воду, газ не подведен. Какают в септики», – говорит Владислав. Показав район, он обращается к зрителям: «Так что давайте, ребята, пишите, что я снимаю в других каких-то государствах». Но комментаторы его хвалят, поддерживают и пишут: «Зато Мариуполь выстраиваем». В другом видео он посещает «стадион» – прямоугольный корт посреди сугробов и весенних луж, на котором бегают дети. «Раньше здесь были трибуны деревянные, сейчас на траве можно посидеть, либо на корточках», – комментирует он. С включенной видеокамерой в телефоне Замков обходит городской Дом Культуры. У входа видны битые ступеньки, а на фасаде наполовину разрушенная советская мозаика с героями карело-финского героического повествования «Калевала». На ремонт ДК недавно выделяли деньги, но до мозаики и входных ступеней средства так и не дошли, подчеркивает блогер. Посыл его видео – вполне себе гражданский: «К сожалению или к счастью, я не политик. Я обычный гражданин, просто устал уже смотреть на это всё и хочу вашей помощи во всём этом в наведении порядка. Потому что уважаемые люди, уважаемые россияне, данную проблему, кроме как мы, никто не решит и решать за нас к сожалению не будет», – говорит он в завершении ролика про Дом Пионеров. «ЗА ЧТО Я ВОЕВАЛ?» Замков провел пять месяцев под Бахмутом, после чего попал в госпиталь с пулевым ранением в руке. Весной 2023 года был уже в Питкяранте, где его ждали жена, трое детей, а также судебные приставы. Полмиллиона рублей, которые он получил за ранение от ЧВК «Вагнер», ушли на погашение долгов и кредитов семьи. Даже после этого Замковы остались должны банку почти миллион рублей. – Когда я за ранение получил полмиллиона, я выплатил сразу в эти микрозаймы 300 тысяч, и [никак] не хватило! Потому их вообще невозможно погасить. Я пока четыре года сидел, она одна оставалась с детьми, на что-то должна была жить. Она набрала кредиты. По сей день у нее с зарплаты удерживают 45% на погашение всяких микрозаймов, – объясняет наемник. – Когда на войне ты побываешь, у человека мозг перестраивается, появляется чувство справедливости. За что я воевал? За что я убивал людей, которые мне вообще не знакомы. Я приехал, можно сказать, в другое государство и проводил там эти операции. Я убил больше двухсот человек. За что я лишил их жизни, принес горе их семьям? Для того, чтобы я приехал потом в свою страну и оказался ненужный, – жалуется Владислав Замков. Замков с двенадцати лет воспитывался в детском доме: отец ушел, мать лишили родительских прав за пьянство. Дважды побывал в российских колониях. Оба раза – за хранение наркотиков. «Друзья, всем пока, 8 лет особого» – объявил он на своей страничке «ВКонтакте» в декабре 2019 года, когда Питкярантский суд отправил его в тюрьму во второй раз. Но ему удалось освободиться на четыре года раньше срока осенью 2022 года. Тогда в карельскую ИК-9 приехали вербовщики ЧВК «Вагнер». Предлагали помилование от президента и денежную компенсацию, если провести полгода на войне в Украине. – В первый раз летом приезжал Евгений Пригожин (глава ЧВК «Вагнер», погибший в 2023 году – Окно). Я не попал под кампанию, лежал в больнице. Они тогда брали только со строгого режима. Когда второй раз приезжали осенью, уже брали с общего режима, и с больниц, даже «тубиков» (больных туберкулезом – Окно.), главное, чтобы не с открытой формой. Я только осенью попал. Скажу честно, ЧВК «Вагнер» никого не принуждал. Мне лично куратор четыре раза предлагал не подписывать контракт – говорил, что у меня трое детей, что я могу скоро выйти. У меня уже было принято решение, что надо идти, – объясняет Замков. – В колонии всегда можно посмотреть федеральные каналы. С 2014 года я постоянно наблюдал эту картину, как люди живут в войне. У меня нет неприязни к украинцам, у меня есть неприязнь к фашизму, к нацизму. С кем я там воевал это уже не украинцы, это уже больные люди, которые заставляют детей кричать «Смерть москалям!». Семье о вербовке в частную военную компанию Владислав не сообщил: «стали бы отговаривать». Уже с фронта отправил жене инструкцию, как получить его зарплату в одном из офисов ЧВК. «У нас нету карточек, мою зарплату получала супруга здесь», – объясняет наемник. Владислав треплет военный жетон, который ему выдала компания «Вагнер» – это оберег, объясняет он. На его «парадной» черной куртке висят медали: крест с символикой военной компании, медаль «Бахмутская мясорубка», награды за ранение и участие в СВО. По сути, все это сувениры – эти награды не принимаются социальными учреждениями в России как доказательство участия в войне. «Ненужным» Замков себя считает, потому что до сих пор не получил ветеранское удостоверение и выплаты, обещанные президентом РФ наемникам ЧВК «Вагнер». – У меня есть документы: благодарственное письмо, подписанное губернатором Луганской области, еще справка, что я принимал участие в качестве добровольца в «специальной военной операции». Подписана Трошевым (Андрей Трошев – руководитель «Лиги защиты интересов ветеранов локальных войн бойцов и военных конфликтов» – Окно), который от Минобороны представлял интересы ЧВК «Вагнер». Сейчас мне говорят, что это филькина грамота! Мне напрямую здесь в Карелии советуют: «Езжай в Луганск и там этой бумажкой щеголяй», – объясняет Замков. «НА ЗАВОД – ДОМОЙ, НА ЗАВОД – ДОМОЙ» Питкяранта с карельского языка переводится как «Длинный берег». Это город в 300 километрах от Санкт-Петербурга, на берегу Ладожского озера, население которого поместится в петербургскую многоэтажку. Здесь живет всего восемь тысяч человек. Этот район принадлежал Финляндии до 1940 года, но отошел СССР по итогам Зимней войны. В районе Питкяранты за северную часть Ладожского озера проходили бои, в которых погибли более 35 тысяч советских и до 6 тысяч финских военных. В городе установлен «Крест скорби». Это мемориал, с двух сторон которого изображены женские фигуры – советской и финской матерей. Они скорбят по погибшим сыновьям. В Питкяранте три производства. Два из них – карьеры по добыче щебня. Главное предприятие – целлюлозный завод. Здесь работают почти 900 человек. В сентябре 2012 года фабрика объявила о банкротстве, но, сменив собственника, сумела выбраться из долгов. Несмотря на это, власти поместили Питкяранту в список «кризисных моногородов», то есть имеющих риск закрытия градообразующего завода. Кризисный статус закреплен за городом последние десять лет. Кому не удается устроиться на производство, занимаются сбором дикорастущих ягод и грибов, подрабатывают на стройках, либо уезжают. С 2022 года местным предлагают еще один вариант – поехать на войну в Украину. Так случилось, например, с 40-летним питкярантским таксистом Игорем Кучеренковым, потерявшим работу весной 2023 года. – Работал в такси на своей машине. Два раза за год попался на пересечении сплошной линии разметки. Как итог – лишение прав. Это его и толкнуло ехать на «СВО», так как не мог больше заниматься любимым делом, – рассказывает друг Игоря Виталий. – Все были против, конечно, потому что это война, и все знают, чем это может закончиться. Кучеренков погиб в конце 2023 года в Харьковской области Украины. 20-летний Дмитрий Грачев отработал на целлюлозном заводе почти год. Туда он устроился сразу после срочной службы, но перспектив в деревообработке не видел. – Надоело. Каждый раз на завод – домой, на завод – домой. Там тысяч тридцать все получают. Он не хотел так работать, – рассказывает его брат Артемий. В 2022 году Дмитрий подписал контракт на участие в войне в Украине. Военкомат тогда предлагал зарплату 200 тысяч рублей в месяц. Родственники были против, но Дмитрий настоял на своем. «Такой характер», – поясняет его брат. – Сентябрь, октябрь, ноябрь, – Артемий считает, сколько месяцев его брат продержался на войне. – Почти год. В отпуск один раз приезжал в июне. Обратно не хотел. Наверное, там хреново. Осенью мне позвонили с военкомата, попросили приехать. Я думал, что меня мобилизуют, а мне прочитали извещение о его смерти. Сам Артемий служить по контракту не планирует, в Питкяранте оставаться тоже не намерен. «Город маленький, делать нечего, нет работы… там уже ничего не поможет», – считает он. «НОВАЯ ЖИЗНЬ МЕНЯ ОСОБО НЕ РАДУЕТ» Масштабная «оптимизация» Питкяранты стартовала в 2018 году. Тогда власти решили закрыть разом местный колледж, общественную баню и родильное отделение в больнице. Начались протесты. – Конечно, горожане встали на уши. Нас было человек тридцать, сколотили команду, устраивали флешмобы. Колледж не смогли мы отбить. Его закрыли, баню тоже, – вспоминает активистка и администратор паблика «Нетипичная Питкяранта» Анна Бойкова. В 2019 году команде Бойковой удалось вернуть городу движение электрички из Сортавалы (откуда ходят поезда на Санкт-Петербург), отмененную десятилетие назад. – У нас сменилось два министра транспорта пока мы жаловались, – вспоминает Анна Бойкова. – Проблема была в том, что наша железная дорога не электрифицирована. Однажды я ездила в Калининград и увидела там рельсобусы «Орланы» (моторный поезд из одного вагона – Окно). Я министру транспорта пишу, нам присылают ответ, что «Орланов» на всех не хватает. Я говорю: а мы что тут, не граждане России? Не знаю, как, но удалось добиться. И даже сама власть признает, что выгодны стали эти пассажирские перевозки за счет туризма. В 2020 году Анна Бойкова переехала жить в Калининградскую область, а после начала войны в Украине покинула страну. – Я думала, что в Калининграде более продвинутые люди, а они оказались не совсем такие. Когда началась война, я стала писать знакомым в Петербург, Питкяранту. Была надежда достучаться до людей. Многие мне отвечали: «Все нормально, так и должно быть». На седьмой день войны Путин запретил называть войну войной. Мои группы «ВКонтакте» заблокировали, я поняла, что мне негде даже высказаться свободно. А если выскажусь, оштрафуют. Так и случилось! На меня составили протокол за комментарий, – говорит Анна. Анна Бойкова вспоминает, как в апреле 2019 года вышла с плакатом «Нет сирийским трофеям» к одному из советских памятников в Питкяранте. В то время по региону проезжал поезд с бронемашинами и танками из Сирии. Бойкова назвала это героизацией войны, лживой пропагандой патриотизма и игнорированием трагической сути всех войн. – Ездил поезд с этими трофеями. Как индейцы, ей богу, со скальпами! Дикари! Я не понимала, почему люди не поддержали меня и не вышли. Они каким-то нутром чувствуют, что начальству это не понравится. И тогда уже победобесие было, что мы победим этих сирийцев. Да, господи, они этих сирийцев в глаза не видали, на карте Сирию не покажут. На 9 мая мы старались не выходить из дома, они там этими колорадскими ленточками обвешаются и давай кричать «можем повторить». Так с ума сойдешь. Мы тогда не обращали внимания. А видите, во что это вылилось. Зря мы не обращали внимания, – сожалеет Бойкова. Вернувшись с войны в родной город, Владислав Замков сейчас встал на биржу труда. Иногда ему удается найти случайные заработки на стройках. – Я стою в центре занятости как безработный, мне уже три раза давали вакансию гранатометчика, пулеметчика, командира расчета. То есть меня опять хотят отправить на «СВО». А ссылаются они на то, что у меня нет ветеранского удостоверения, я не могу доказать, что я был на Украине. Уважаемый наш президент год назад говорил: всех уравнять, всем все выдать, но по факту это ничего не работает. Как мне сказали в военкомате, они ждут сигнала сверху, – объясняет он. В марте 2024 года квартиру Замкова банк забрал за долги. Списания процентов по кредитам, которое «обещали по телевизору» участникам войны в Украине, он так и не увидел – бойцы ЧВК «Вагнер» пока не получают льгот, положенных контрактникам Минобороны РФ. У квартиры Замкова уже появился новый собственник. Но Владислав съезжать не спешит. И остается с семьей в чужой уже квартире, надеясь, что власти помогут хотя бы с социальным жильем. – Я просто здесь уже незаконно сижу. Я сказал: кто ко мне придет, я просто [выстрелю] с ружья в голову. Пока ко мне никто не приходит, – говорит Владислав. – Государство, местная власть – я не вижу никакой поддержки. Нас не заставляли туда идти. Нам просто обрисовали определенную картинку: хотите новую жизнь? Можно ее получить, если выживите. Я выжил, но новая жизнь меня особо не радует, потому что квартиры у меня нету. Как там наши Матвиенки и прочие говорят, что мы в неоплатном долгу перед всеми, кто с оружием в руках отстаивает интересы Российской Федерации. Сейчас я просто сижу и понимаю, что я в патовой ситуации, не знаю, что делать. Видимо, Россия была не готова, что столько вернется с войны. Мы для них просто ресурс, просто пульки. Кто-то холощеный, кто-то боевой. Вот кто холощеный, я вам обещаю, с вами поступят так же, как поступили с ветеранами Афгана.