Читаем Русская жизнь-цитаты-21-31.08.2021 полностью

Facebook,"Радио ""Эхо Москвы"" работает на волне 91,2 FM Оно работает там в диапазоне от Евгения Альбац до Марии Захаровой.  Попавшие под эту волну перестают жить: они пытаются понять редакционную политику.  Судорожно хватая ртом воздух, они успевают взять на грудь Соловья,  захлебнуться в Шевченко,  добить Невзоровым и заполировать Латыниной, прежде чем их выбросит на федеральный берег к вечернему Соловьеву.  Аптека всегда за углом, но уже не успевает помочь всем посланным в этом направлении...  Пока радио работает, его главный редактор пьет, но эту фразу можно запустить и в обратной причинно-следственной связи: радио работает, пока пьет его главный редактор! Обычное пьянство - порок, это - разновидность служения Отечеству. Обычные люди допиваются  до чертиков - Венедиктов пьет непосредственно с чертями. И когда он перестанет с ними пить, в эфире ""Эха"" останется только Сергей Марков. Все это знают, и молятся на печень Алексея Алексеевича.  К тому же,  примите во внимание топографию: когда начинаешь эфиры на Никольской улице, близость к Кремлю уже не кажется противоестественной.  Я прихожу на ""Эхо"" уже тридцать лет, - с тех самых ""никольских"" времен. Иных (любимых мною) здесь уж нет, иные обитают вполне далече, но я все прихожу сюда и продолжаю регулярно нести то, что несу.  Впрочем, где ж мне еще-то это делать?  ""Эху Москвы"" не трудно оставаться лучшим общественно-политическим радио, - оно одно и осталось.  По дороге на эфир тут проходишь галерею портретов - в ней есть несколько гениев, но представлены и убийцы: убийцы тоже бывают ньюсмейкерами...  Здесь вообще не скучно. Референтки могут забыть принести чай в студию, но могут улыбнуться так, что ты забудешь, зачем в эту студию шел. Напротив тебя, у микрофона, может обнаружиться Ольга Журавлева, но не исключена и Леся Рябцева, и в этот день ты узнаешь много нового о своей стране.  Но главное - на ""Эхе"" во множестве представлены по-настоящему сумасшедшие люди, и это здешняя норма. Я-то прихожу на неполный час в неделю, я знаю, какая это концентрация - держать эфир в течение этого часа. А ведущие ""Эха"", севши к микрофону с утра пораньше, мило прощаются со мной и встречают Максима Шевченко.  Я бы умер заранее.  А новостники? Я заболеваю, читая эти новости, а они неделями живут в этом селевом потоке... И еще умудряются хорошо выглядеть!  Нет, это что-то с чем-то, это радио ""Эхо Москвы"", которое я поздравляю сегодня с очередным днем рождения...",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=4427191224016253&id=100001762579664,2021-08-23 04:19:56 -0400

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное