Читаем Русская жизнь-цитаты 21-31 мая 2024 полностью

  Видео | Facebook

May 25, 2024 03:06

Елена Иваницкая - Два слова о нынешней идеологии Есть упорное, но... | Facebook

Два слова о нынешней идеологии Есть упорное, но ошибочное представление, что Дугин – идеолог Путина и что РФ живет по его идеологии. Нет, он всего лишь один из многих, кто пытается пихать начальству свою «идеологию», или «мировоззрение», или «пентабазис», или «кодекс». Идеология в путинской РФ есть, однако намеренно невнятная. Идеологический запрет, который имеет практические последствия, – один: это «наша борьба» за «традиционных» мужчин и женщин против «гендеров» и «экстремистского общества ЛГТБ». Все остальное, за что хватают, штрафуют и сажают, – это не идеология: это некие безразмерные обвинения, по которым можно затаскать любого. А можно и не таскать: например, употребление слова «во”на» подсудно для одних, а для других – пожалуйста. Так называемые «традиционные ценности» – это похоже на элемент идеологии: официальные лица и z-пропагандисты мигом настропалились аргументировать к траценностям: например, одни кричат, что домашнее насилие противоречит нашим траценностям, а другие кричат, что физические наказания в семье – это наша траценность. Людей с внятной и твердой z-идеологией, пусть она даже самая ярая, антиукраинская и антизападная, тоже сажают, чему примеры Удальцов и Стрелков. Думая об этом, остановилась на позиции, что главные наши идеологические постулаты – «начальству виднее», «сиди тихо», «помалкивай», а если начальство сегодня говорит противоположное тому, что говорило вчера, делай вид, что не замечаешь и не помнишь. Именно таковы были и главные постулаты коммунистической идеологии. Однако официальная идеология была внятная и дубовая. Но… Сергей Утехин (S.V. Utechin) писал, что понимание фиктивности, декоративности официальных постулатов было идеологическим требованием к советскому человеку: «Сталин хотел, чтобы граждане знали о фиктивности этой теории, поскольку любая попытка рассматривать ее как истинную (верить, например, в то, что в стране есть свобода печати) подорвала бы всю систему управления. Любые действия, основанные на вере (искренней или показной) в истинность официальной теории рассматривалась как серьезное политическое преступление» (Utechin S.V. Russian Political Though: A Concis History. London, 1963). Предполагаю, что и сейчас ситуация та же самая, только начальству удобнее, ибо официальные постулаты невнятны. Режим не идейный, а только репрессивный.

  Елена Иваницкая - Два слова о нынешней идеологии Есть упорное, но... | Facebook

May 25, 2024 03:05

The Economist: Олаф Шольц о том, почему жестокий империализм Владимира Путина обречен на провал - ЭХО

Перейти на страницу:

Похожие книги

Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Зачем возвращается Путин? Всё, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить
Зачем возвращается Путин? Всё, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить

Всё, что вы хотели знать о Путине, но боялись спросить! Самая закрытая информация о бывшем и будущем президенте без оглядки на цензуру! Вся подноготная самого загадочного и ненавистного для «либералов» политика XXI века!Почему «демократ» Ельцин выбрал своим преемником полковника КГБ Путина? Какие обязательства перед «Семьей» тот взял на себя и кто был гарантом их исполнения? Как ВВП удалось переиграть «всесильного» Березовского и обезглавить «пятую колонну»? Почему посадили Ходорковского, но не тронули Абрамовича, Прохорова, Вексельберга, Дерипаску и др.? По чьей вине огромные нефтяные доходы легли мертвым грузом в стабфонд, а не использовались для возрождения промышленности, инфраструктуры, науки? И кто выиграет от второй волны приватизации, намеченной на ближайшее время?Будучи основана на откровенных беседах с людьми, близко знавшими Путина, работавшими с ним и даже жившими под одной крышей, эта сенсационная книга отвечает на главные вопросы о ВВП, в том числе и самые личные: кто имеет право видеть его слабым и как он проявляет гнев? Есть ли люди, которым он безоговорочно доверяет и у кого вдруг пропадает возможность до него дозвониться? И главное — ЗАЧЕМ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ПУТИН?

Лев Сирин

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Этика Михаила Булгакова
Этика Михаила Булгакова

Книга Александра Зеркалова посвящена этическим установкам в творчестве Булгакова, которые рассматриваются в свете литературных, политических и бытовых реалий 1937 года, когда шла работа над последней редакцией «Мастера и Маргариты».«После гекатомб 1937 года все советские писатели, в сущности, писали один общий роман: в этическом плане их произведения неразличимо походили друг на друга. Роман Булгакова – удивительное исключение», – пишет Зеркалов. По Зеркалову, булгаковский «роман о дьяволе» – это своеобразная шарада, отгадки к которой находятся как в социальном контексте 30-х годов прошлого века, так и в литературных источниках знаменитого произведения. Поэтому значительное внимание уделено сравнительному анализу «Мастера и Маргариты» и его источников – прежде всего, «Фауста» Гете. Книга Александра Зеркалова строго научна. Обширная эрудиция позволяет автору свободно ориентироваться в исторических и теологических трудах, изданных в разных странах. В то же время книга написана доступным языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Исаакович Мирер

Публицистика / Документальное