Русская жизнь-цитаты- Апрель 17-30 2020

сократить время самозаточения, заплатив сверх рыночной цены. «Ускорить» вынужденный экзистенциальный простой никак нельзя; время «замедлилось» из-за неучастия других, то есть, остального мира. Теперь мы можем почувствовать, каково это - мыслить годами, а не минутами. Это действительно возращение к средневековому понятию «времени», где годы ожидания - вполне приемлемая плата за безопасность. «Мир никогда не будет прежним». Заметим, что пандемия даже в ее разгар вовсе не отменила прежних фундаментальных и локальных конфликтов, не примирила ни одной из враждующих сторон. Не отменила пропаганду на российском ТВ. Пандемия лишь подчеркнула, что основной конфликт сегодня в мире проходит между модерном и архаикой. Пандемия в России словно применяет сорокинский прием обнажения, деконструкции метафоры. На а реальных и простых примерах «от обратного» она демонстрирует сегодня гражданам, что такое права и свободы, разницу между «открытым и закрытым» миром, начав с простейшего – свободы передвижения. Пандемия, сама того не желая, преподает нам урок модерна – который мы так и не выучили в свое время. Этот урок и не мог быть воспринят лично, каждым: модерн вбивали в нас сталинским сапогом. Именно поэтому наши люди до сих пор воспринимают свободу, демократию, права человека как «абстракцию». Зато теперь каждый может не просто понять, но почувствовать, что такое свобода - буквально, физиологически. Теперь, когда очередной популист риторически спросит «а что такое свобода?» - вам будет проще ему ответить: «это когда для выхода из дома не нужно получать пропуск».. Из всех уроков модерна, однако, самым сложным оказалась «социальная дистанция». Все остальное - маски, перчатки – вроде бы на уровне. Но вот «дистанция» в реальности столкнулась с каким-то фундаментальным личным комплексом. Это заметно - нашим людям буквально невыносимо избегать, обходить другого. Возможно, им кажется это «неприличным» - и это чувство сильнее, чем даже инстинкт самосохранения. В этом есть отголоски советского страха «оторваться от коллектива». Социальная дистанция – это физическое воплощение одного из важнейших опытов человечества – саморефлексии, обращенности к своему Я, диалога со собственной совестью – всего того, что, по мнению Ханны Арендт, именно и превратило жителя Средневековья в человека Нового времени. Парадокс – но пандемия способна отучить постсоветское общество от архаики, буквально вбить какие-то азы модерна.

Андрей Архангельский:'Естественно, сериал 'Зулейха' -

Андрей Архангельский:'Естественно, сериал 'Зулейха' - никакая не диверсия и не внутреннее диссидентство. Единственное, но очень важное отличие и книг Яхиной, и сериала – в непривычном для сегодняшнего зрителя ракурсе: она выбирает в качестве героя неизвестного человека, немого свидетеля истории. Но эта простая смена ракурса меняет сразу все: мы вдруг видим картину советской жизни не сверху, не из кремлевского кабинета, как у нас принято, а снизу, с земли. Как только ты смотришь на происходящее не с точки зрения государства, а с позиции обыкновенного человека, бесправие, насилие и несправедливость неизбежно становятся главной темой повествования. Но даже от этого простого переключения, перемены взгляда – c государства на человека — нынешнего массового зрителя корежит и мутит. Раздражает, во-первых, что кроме несущих элементов государствообразующей стены – чекистов, космонавтов, хоккеистов – приходится учитывать теперь и какие-то «мелкие детали» общества, вроде высланных крестьян. Зрителю на 21 году государственной пропаганды кажется скандальным такой взгляд на жизнь — не с точки зрения кремлевских богов и героев, а c позиции «щепки». Во-вторых, сам по себе разговор об экзистенциальном страдании человека зритель воспринимает как диверсию, подкоп под «основы общества». Все ужасы, которые героине пришлось пережить, никак не компенсируются коллективными достижениями государства. Советское «благополучие» было куплено ценой таких диких компромиссов с совестью, ценой такого страха и насилия, что никакими «достижениями» эту травму не вытравить. Однако именно признание этого и открывает путь к выздоровлению от тоталитарного. Это важнейший момент, который знаменует переход от государства тоталитарного к человеческому. Но прежде чем это произойдет, придется пережить травму еще раз — чтобы ее осознать и, как говорят психологи, «принять». Для большинства эта мысль столь пугающа, люди предпочитают отпихиваться от нее. Каждый раз, когда случаются такие неконтролируемые массовые вспышки гнева, нужно понимать, что мы имеем дело именно с этим – с очередным отказом общества «признать самих себя» — в качестве страдающей, но личности.

Но есть и хорошая новость.

Всем, кто прожил месяц самоизоляции без нарушений, еще один месяц в подарок!

сформировать коллективный иммунитет