Русская жизнь-цитаты-апрель-2017

Действительно, целых пять лет президент потратил на то, чтобы «разобраться» с протестами 2011–2012 годов. Взятие Крыма, две войны, международные санкции и изоляция на международной арене, репрессии против активистов оппозиции и (даже, пожалуй, более широкие) в элитах. Все это должно было подвести Путина к новому сроку в роли полного хозяина положения и позволить переформатироваться на предстоящих выборах из «душителя свобод» в «отца нации», подготавливающего свой уход и выстраивающего устойчивую коалицию из силовиков, частно-государственной олигархии и технократов-модернизаторов. Протесты 26 марта возвращают его практически в начальную точку. Опять вместо «крымнаш» — «путинвор», речевки, кроссовки, Instagram. И значит, опять надо ограничивать, запрещать, подкупать, пугать, совершать резкие и рискованные политические виражи, от которых общество и элиты уже и так достаточно устали.

Если сформулировать шире, протесты 26 марта продемонстрировали ограниченность и хрупкость достигнутой авторитарной консолидации, ее частичную (по крайней мере) сфальсифицированность в публичной сфере, медиа и данных соцопросов. В 2011 году митинги не запрещались, пропагандистская машина не была мобилизована, а рейтинг Путина составлял завышенные, но на что-то похожие 62%. Теперь митинги запрещены, телевизор дымится от пропаганды, у Путина 82% — а народ снова на улицах. Тогда в чем вообще смысл этих пяти лет и этих 82%?

Вполне инсталлировать в России «среднеазиатскую модель» не удалось. 26 марта продемонстрировало, что за витриной авторитарного единства просматриваются контуры значительных протестных групп, сохраняющих или набирающих способность к мобилизации. Они не ощущают магию пропутинского сверхбольшинства, как это свойственно политически более ангажированным старым когортам. А свежие данные Левада-центра к тому же говорят о том, что эти группы так и не удалось надежно «изолировать» от основного электората, если 40% опрошенных их действия в целом одобряют. Нехитрая арифметика показывает, что часть «одобряющих» Путина в то же время одобряют участников акций против коррупции.

Протесты 26 марта и реакция на них в массовых опросах показали, что переход к легитимности восточноазиатского типа (модернизационный авторитаризм) для Путина невозможен. Вероятны скорее ближневосточные сценарии: полицейско-олигархический режим, бесконечно борющийся с казалось бы слабой внутренней оппозицией в городском среднем классе и элитах на фоне усиливающейся эрозии правящей коалиции и бюрократических механизмов.

В общем, выборы 2018 года будут стоить России дорого. 20 лет несменяемого правления — это всегда очень дорого для экономики и социума.

http://www.rbc.ru/opinions/politics/06/04/2017/58e6166d9a79473315fede81

Марат Гельман:”рад за украинцев. Европа без виз — это очень важно. Украина сделала шаг в мир. Это собственно причина ради которой был майдан, а не ради смены одних олигархов при власти на других.

Таких шагов еще надо много, но дорога понятна и посильна. Лишь бы им путиноиды не помешали.

А вот какой план у российской власти мне не понятно. Вот если отложить в сторону личные и идеологические пристрастия, забыть о них. Куда ведут? Чего хотят для страны? Для своей страны. Для Украины понятно, они хотят чтоб ее просто не было. А для России?

https://www.facebook.com/marat.guelman.9/posts/1525759634102099

Андрей Илларионов:”Главный способом по слому этого психологического настроя от митингов мог быть только более эффективный, неоднократно успешно примененный, инструмент — террор

Похоже, что самым большим, жутким, животным личным страхом хозяина Кремля является страх перед неконтролируемым им (с его стороны) поведением большого количества людей.

Возможно, впервые эта психологическая травма появилась еще в декабре 1989 года, когда группа восточных немцев с очевидными намерениями окружила дрезденский офис КГБ.

Не исключено, что эта травма усилилась в 1996 г., после болезненного проигрыша на мэрских выборах в Петербурге А.Собчака, руководителем предвыборной кампании которого он был.

Она еще более усугубилась после побед народных революций 2003, 2004, 2005, 2010, 2013–14 годов в Грузии, Киргизстане, Украине.

Этот жуткий, все обволакивающий, страх хорошо почувствовал такой чуткий к душевным запросам руководства Е.Гайдар, в своем политическом завещании призвавший руководство режима не допустить того, чтобы не иметь последнего полка, способного стрелять в народ. Созданием Росгвардии год назад В.Путин исполнил завещание Гайдара.

Страх перед народом с неконтролируемым властями поведением превратился в панический ужас в ходе Арабской весны 2011 г. и особенно после публичной расправы над ливийским диктатором М.Каддафи.

Призрак уже российской революции неотступно преследовал его во время маршей несогласных 2007–2008 гг. и особенно в ходе массовых протестов 2011–2012 гг. на Сахарова и Болотной.