Русская жизнь-цитаты-январь 2020

Борис Вишневский:'Когда власть начинает очень сильно бояться, она выпускает охранительские фильмы Такие, как 'Союз спасения'. Ключевая мысль проста, как мычание: нельзя бунтовать против власти. Те, кто это замышляет и воплощает в жизнь - враги Отечества, с которым привычно отождествляется начальство. А расправа с ними - горькое, но необходимое лекарство для спасения Отечества от кровавой смуты. Очень правильная, даже я бы сказал, 'государственная', по нынешним временам, политическая посылка. Недаром уже школьников в приказном порядке посылают на просмотры. Вот только - не подействует. Ни на взрослых, ни на школьников. Потому что призыв не бунтовать против власти может быть популярным только тогда, когда сама власть популярна. Когда она обеспечивает хотя бы относительное благоденствие для граждан, и демонстрирует желание и способность решать их проблемы. А когда она перестает обеспечивать благоденствие и демонстрирует, что на проблемы граждан ей наплевать - убеждать этих же самых граждан в пагубности выступления против власти становится совершенно бессмысленным занятием. Это в лучшем случае. А в худшем это вызывает обратный эффект. Точно так же, если дома ребенок видит родителей-алкоголиков, которые в грош его не ставят - никакие попытки воспитателей объяснить ему, как плохо не слушаться родителей, на него не подействуют. Напротив, вызовут раздражение. Одно время, 'охранительские' мотивы транслировали при помощи церковников - которые привычно уверяли, что власть - от бога, и потому ей надо подчиняться. Но, что называется, не зашло. Потому что нынешняя церковь все больше ассоциируется не с нравственностью и скромностью, а с рейдерскими захватами имущества, агрессивным 'храмостроительством' в парках, и роскошной жизнью своих иерархов, кардинально расходящейся с заповедями декларируемой ими веры. Теперь пытаются 'зайти' через кинематограф. И тоже - не получится. Потому что нынешняя власть ассоциируется не с благосостоянием и общественным порядком, не с защитой от преступников и социальными гарантиями, а с коррупцией и воровством, с открытым презрением к людям, и со сказочными богатствами 'лучших людей города' на фоне бедности десятков миллионов сограждан и отсутствия необходимых лекарств. 'Лучшие люди города' смертельно боятся реальных перемен. Потому что знают, что случись эти перемены - они пойдут не в отставку, а в тюрьму. Поэтому именно 'охранительство' становится у них государственной идеологией. Но это все уже было. К середине 80-х годов прошлого века советскую власть, не способную решать проблемы граждан, лживую и лицемерную, все больше начинали презирать и все меньше - бояться. И никакая пропаганда, никакие заклинания о 'стабильности' и призывы 'не раскачивать лодку' не могли изменить положение вещей. Сейчас тоже - не изменят. Сказанное не означает, что перемены случатся скоро. Но они случатся обязательно. Тьма пока еще наступает. Но мы обязаны приближать рассвет. Его наступление неотвратимо.

Один человек просыпается после недели

новогоднего анабиоза, лезет в телефон, обнаруживает, что в Австралии погибла в дыму треть всех коал, а Трамп собирается разбомбить Персеполис, думает на секунду, что Россия по нынешним временам не такое уж гиблое место, ну или сон по нынешним временам не такое уж пропащее состояние, и засыпает вновь.

Иисус, когда вырастет, будет помогать

людям как гражданские активисты в наши дни. за эту помощь люди попросят Понтия Пилата его убить. Иисусу повезло: он был богом. через три дня после убийства он воскрес, а через сорок сбежал от людей на небо. если бы Иисус был простым парнем или девушкой, о его/ее смерти никто бы и не вспомнил. глядя на иконы с младенцем, нужно помнить о кресте, об умирающем человеке на нем: о тех добрых людях, которые не смогут воскреснуть если мы снова сойдём с ума. тогда от этой ночи будет польза.

гибель Сулеймани должна была напомнить

Кремлю о том, что роднит российский режим с тегеранским. Главная цель обоих - выжить как можно дольше, но так, чтобы это выглядело как череда бесконечных побед над вашингтонским 'мировым гегемоном'. Антиамериканская истерика, устроенная кремлевскими марионетками в государственных СМИ и в сетях - своего рода свидетельство того подспудного страха, который живет в так называемой российской элите.

— Изя, почему Москва считает

погибшего иранского генерала своим другом и ТВ уделяет ему столько внимания?— Можно понять, Сёма. Он отдал жизнь, чтобы поднять цену на нефть.

Режим, обуздав телевизор, сделав его