Русская жизнь-цитаты-март 2018

Разрушает сакральность ужаса. А мы до сих пор этим ужасом скованы. Прорвалось что -то, сначала в 1954,потом в начале 90-х,.- и снова как на корточки присели, как будто не труп Сталина, а мы в этой луже сидим и не смеем шевельнуться.

https://www.facebook.com/elena.zelinskaya.9/posts/1678403388921090

Александр Морозов:”10 дней до “выборовпутина”: “Мы — русские, с нами Бог и Бомба”. В оставшиеся дни уже не будет другого послания. Собственно, вот за это и предложено голосовать. Точнее говоря, вот под это Путин и хочет получить мандат на шесть лет. (Иначе бы была другая центральная тема кампании). God & Bomb.

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10211188837301241&id=1367268883

Михаил Эпштейн:”развалилась тоталитарная система, так развалится и гибридная: они вбирают в себя дух небытия и в конце концов сами проваливаются в него

Вся система ценностей вывернута наизнанку. Скажем, работала государственная система допинга, нарушения вскрыты, российская команда не допущена на Олимпиаду. Кто виноват? Наши чиновники и “сам”, узаконившие эту систему обмана? Нет, те, кто защищает честный спорт, ставит заслон допингу, — это все “русофобы”, а мы еще сильнее сплотимся вокруг своих вождей в защиту обиженных спортсменов.

Разоблачения коррупционных схем российских олигархов и самого Путина, раскрытие их офшорных активов, награбленных в России, угрожают им серьезными проблемами на Западе. Но в самой России это, скорее всего, опять-таки приведет к “сплочению”: наших бьют, мы за себя постоим, не дадим “своих” в обиду. Любые позор, злодеяние, падение репутации в глазах окружающего мира работает на пользу этой системе, поскольку обособляет ее и способствует внутренней консолидации. Путинская власть нашла способ превращать минус в плюс, провал системы в средство ее упрочения. Конечно, рано или поздно она “схлопнется в себя”, превратится в самопожирающую черную дыру, изолируясь от внешнего мира, лишаясь притока инвестиций и технологий, превращаясь в тупую, забитую, нищую автаркию. Но пока есть резерв выживания, эта система еще может черпать источник силы в своих же изъянах и слабостях.

Определяющей чертой населения становится привычка к девиантному, трансгрессивному поведению, которое отклоняется от социальных и моральных норм, принятых во всем мире. Здесь плохое (во всех смыслах) оказывается эстетически и морально привлекательнее. Чем хуже, тем круче. Здесь любят плохих парней и девчонок, бандитов, нарушителей порядка, крутых пацанов, ночных волков, героизируют криминальные элементы.

Это самовзрывающийся механизм — лодку раскачивают изнутри. Это суицидальный позыв общества, не сумевшего перейти в возраст зрелости, ответственности, позитивной социализации. Это тип подпольного человека (как у Федора Достоевского), который психически остается в подростковом возрасте и мстит миру за свою бестолковость, невзрачность, бездарность, одиночество.

Противоположность аристократии, то есть власти лучших, — не демократия, а именно какократия, власть худших. В таком обществе подлецу легче войти во власть, он прибегает к недозволенным приемам — лжи, клевете, насилию, предательству — и, конечно, больше преуспеет в карьере, чем человек с моралью и совестью.

Но какократия — лишь верхушка айсберга, а подводная его часть — какофилия. Это общественное умонастроение, даже можно сказать, социальный инстинкт, который отдает предпочтение худшему перед лучшим. В таком обществе трудно быть добрым, милостивым, справедливым. Мальчика из Уренгоя затравили из-за того, что он посмел высказать сочувствие немецким военнопленным. Травят самых талантливых, самостоятельных, творчески состоявшихся: Кирилла Серебренникова, Константина Райкина, Андрея Макаревича, Дмитрия Быкова, Юрия Дмитриева…

Во втором томе “Мертвых душ” Чичиков рассказывает анекдот об одном честном управляющем, пострадавшем от злых судейских, которые еще и издеваются над бедолагой: “Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит”. В нынешнем обществе любят именно черненьких, измазанных во всевозможных грехах, и любят именно за злобность, жадность, коварство, за “разорю” и “не потерплю” (как у щедринских градоначальников). Это и есть какофилия: любовь к наихудшему, завороженность злом, болью, духом небытия. А достойных любви, “беленьких” люто ненавидят за то, что они выступают живым упреком нашей лени, грязи, бездарности.

Но чем сильнее раскручивается антисистема, чем успешнее она превращает свои провалы в свои победы, тем глубже загоняет антизакон и антимораль внутрь себя и быстрее несется к гибели. Так развалилась тоталитарная система, так развалится и гибридная: они вбирают в себя дух небытия и в конце концов сами проваливаются в него. Самая трудная задача для общества — перевернуть уже вывернутое, убедить себя в правоте общепринятых правил. Закон и нравственность — это не фейк, не обманные категории для того, чтобы слабые могли господствовать над сильными. Это именно проверенные веками культурные гены развития.

https://www.svoboda.org/a/29079461.html