Русская жизнь-цитаты- март 2020

менее чувствительно к российской всемирной гордости и всё более чувствительно к успехам собственной экономики. Этот поворот можно было легко предвидеть, потому что именно от состояния экономики зависит то, что у людей в карманах. К счастью, чтобы подготовиться к этому повороту, у Владимира Владимировича было целых 20 лет. Целых 20 лет было у Владимира Владимировича на то, чтобы не летать со стерхами, не нырять за амфорами, не взрывать дома, не захватывать куски Украины, не сбивать чужие самолёты, не лезть в Грузию и Сирию, не толкать мюнхенские речи, не острить про дедушку с бабушкой, не проводить четырёхчасовые ответы на вопросы трудящихся, не ездить на пожар Останкинской башни, не отплясывать на свадьбе австрийской министерши, а год за годом добросовестно выстраивать себе спокойную многомиллионную пенсию и всенародную любовь. Ну что ж, бывает, не задалось чего-то…

просто обрушение цен нефти, мне

кажется, недостаточный инструмент для падения режима Путина. Я думаю, что российское руководство держит в своих руках власть намного крепче и серьезнее, чем многим бы это хотелось. Другое дело, что, если вы, может быть, обратили внимание, и в 2008 году, когда Россия вошла в Грузию, и в 2014 году, когда Россия вошла в Украину, цены на нефть были на уровне ста долларов и выше за баррель. То есть на самом деле каждый раз, когда у российского руководства есть излишек денег, они входят в другую страну. В этом смысле, может быть, как это ни странно звучит, но эпидемия коронавируса, наоборот, притормозит попытки России захватить какие-то новые территории и в Украине, и, например, Беларусь. Но, может быть, и нет. Потому что, к сожалению, сейчас в мире всем не до России.

пандемия похожа на голосование за

искалеченную Конституцию. От меня, растерянного обывателя, ничего вообще не зависит. Нужно только соблюдать элементарные правила гигиены и досматривать, чем это кончится. Не ходить на участок да почаще мыть руки.

мы потеряли Украину, потеряли 'западных

мы потеряли Украину, потеряли 'западных партнеров' и их инвестиции, попали под санкции, потеряли международный спорт, даже в православном мире оказались изгоями. И вот теперь теряем рынок нефти - это уже просто самострел в чистом виде. И все это по одной очевидной причине: нельзя одному человеку так долго находиться у власти. Неограниченная власть развращает, от вседозволенности человек разлагается, становится неадекватным и токсичным. Вместе с ним все эти стадии проходит страна. Оруэлловским оксюмороном на этом фоне выглядят слова обслуги режима о том, что Путин - наше главное конкурентное преимущество. С таким эффективным менеджментом Россию ждет веселое десятилетие. Помните немецкого пилота, который решил самоубиться, направив самолет на скалу? Вот мы сейчас - пассажиры этого самолета

Путин-Штирлиц у нас незаметно переродился

в Путина-Мюллера. Как-то плавно благородный молчаливый разведчик эволюционировал в балагурящего начальника гестапо. Тоже не лишенного обаяния, конечно. Но…

Возможно (не факт, но возможно)

вирус инициирует общественную солидарность. Это забытое со времен войны и социализма понятие — но во время беды, даже такой, не вполне настоящей беды, можно про солидарность вспомнить. Существует общественный договор, который должен работать хотя бы перед лицом болезни. Существует нравственное сознание, которое не должно мириться с болезнью соседа (а также с его нищетой, с его поражением в достатке и социальном положении; хотя с этим все отлично мирятся).Абсолютно безразлично, останется Путин на 28-й срок или нет, но не безразлично, строим мы все вместе больницы или нет. В тот момент, когда гражданское сознание перейдет от защиты абстрактных прав к конкретной защите соседей, общество начнет выздоравливать.

При таких ценах на нефть,

как сейчас, да с добавкой карантина по К-вирусу, через год хорошей зарплатой в Москве будет считаться 500 долларов, в регионах - 200.

Отличный слоган кстати - 22

Апреля не выбирай заразу!

Удается расслышать лишь собственный страх,

ощутить ничтожность нашего существования. Кто мы без этого гама? Никто. Весь этот «фон» лишил нас защиты, лишил экзистенциального иммунитета. Дело культуры сегодня — вовсе не в физическом действии, не в том, чтобы срочно переводить свои коллекции и фильмы в онлайн, в бесплатный доступ. Дело русской культуры — восполнять дефицит коммуникации, этот пробел, вакуум человечности, который возник у нас благодаря пропаганде. В отсутствие нормальной коммуникации в обществе («диалог — это ждать другого», писал Рикер) придется буквально заново, самим заняться выработкой адекватного, современного «языка диалога» — взамен монструозного средневекового глашатая на площади. Сейчас самое время для этого. Нужен новый язык солидарности, сочувствия, взаимопомощи. Нужно заново придумать язык общественного согласия.