Русская жизнь-цитаты-ноябрь 2018

Андрей Мовчан:”Жесткий оппонент Пушкина Булгарин вполне в «русском стиле» — обвиняет его в «отсутствии патриотизма, воспевании казаков и жидов» (удивительно стандартный набор для интеллектуальной обслуги власти).

Я недавно позволил себе в комментарии в ФБ высказаться о том, что считаю «верность стране» своего рода религиозным чувством: «Возможно, это худший из патриотизмов, поскольку его объектом являются не близкие, не конкретный живой человек — вождь, не вера в благо для людей (идеология), а чувство к условному и временному коллективному договору».

Прекрасная Марина Иванова в комментарии к моему тексту напомнила про стихи Пушкина:

«Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам».

Ну и — куда же без него — великий патриот Игорь Ашманов в ответ разражается криком (обращенным к Марине Ивановой): «Нечего метать бисер перед свиньями!» Свинья — это я, разумеется, и не только потому, что не соглашаюсь выть в одном стройном хоре прихлебателей про патриотизм, сиречь любовь к властям. Я еще и еврей, а значит, исходя из публичных высказываний Ашманова, прямой пособник английских рептилоидов и самого Ротшильда (интересно, какого именно) в деле покорения, осквернения и извода великой Руси.

Но я хочу написать не про Ашманова, а про Пушкина.

Стихотворение при жизни Пушкина не завершено и не издано. Зато после его смерти развернулась активная работа над архивами: автора «Оды вольности» и «Во глубине сибирских руд» требовалось срочно превратить в «наше всё».

Так о чем же этот черновик, зачем и почему написан? Начнем с очевидного: никакого «государственного патриотизма» в нем найти не удастся, родное пепелище и отеческие гробы — это личные боли и память человека. Стихотворение начато на листе, на котором сверху есть обрывок записи дневникового характера: «Древние, нынешние обряды… Кто бы я ни был, не отрекусь, хотя я беден и ничтожен. Рача, Гаврила Пушкин. Пушкины при Царях, при Романовых. Казненный Пушкин. При Екатерине II. Гонимы. Гоним и я». Можно предположить, что этот обрывок — задумка большого произведения, скорее всего, стихотворного. И повод для появления такого стихотворения был — публикация письма Ф. В. Булгарина:

«Рассказывают анекдот, что какой-то поэт …, также подражатель Байрону, происходя от мулата, или, не помню, от мулатки, стал доказывать, что один из предков его был негритянский принц. В ратуше города доискались, что в старину был процесс между шхипером и его помощником за этого негра, которого каждый из них хотел присвоить, и что шхипер доказывал, что он купил негра за бутылку рому. Думали ли тогда, что к этому негру признается стихотворец. Vanitas vanitatum».

Прямо пост в фейсбуке, провоцирующий, как бы сейчас сказали, мегасрач.

Булгарин — выходец из высокородной шляхты; воевал за Наполеона и награжден орденом Почетного легиона; русский издатель, критик и литератор; до 1825 года — пока ветер дует в ту сторону — поборник свобод, конституции и буржуазных реформ. С 1826 года, как только началась реакция, — яростный противник реформ, борец со свободомыслием, сотрудничает с печально известным Третьим отделением. Жесткий оппонент Пушкина вполне в «русском стиле» — обвиняет последнего в «отсутствии патриотизма, воспевании казаков и жидов» (удивительно стандартный набор для интеллектуальной обслуги власти). В письме он грубо переходит на личность поэта. Не правда ли, крайне узнаваемый персонаж, таких и сегодня немало, что в литературе, что в политике, что в программировании?

Мегасрач состоялся. Пушкин сильно задет. Он не только общается по поводу письма с самим Бенкендорфом — он рвется ответить в творчестве. Пытаясь начать на «высокой ноте» — это как раз обрывки из «два чувства дивно близки нам», — он оставляет эту затею (на потом? Навсегда? Потому ли, что высокий тон неуместен по отношению к интимным чувствам? Потому ли, что ему приходится притянуть буквально за уши бога, душу, алтарь, и он чувствует, что всё это фальшиво?). В итоге он пишет вполне законченное стихотворение совершенно низким стилем, оно называется «Моя родословная». Стихотворение длинное, Пушкин в нем описывает своих предков «без прикрас», по ходу оскорбляет десяток знатнейших семей России (включая потомков Меньшикова и Разумовского), объявляет себя «мещанином», Булгарина называет «Фиглярин», напоминает, что пушкинского предка купил сам царь Петр, а не простой шкипер. Стихотворение есть в собраниях сочинений, но сам Пушкин его не опубликовал: видимо, решил, что оно либо слишком резко, либо неудачно (на мой крайне скромный взгляд, оно и правда неудачно).