Этот террор зашит везде — в отношениях, установках, реакциях, языке. ГУЛАГ никуда не делся и не прекращался. Поэтому и пошла волна переосмысления происходившего на русском поле экспериментов в последний век. Память стала новым чёрным.
В следующем году это выразится в росте интереса к public history — тому, как представления об истории воплощаются в искусстве, медиа, мемориальной культуре, семейной и частной памяти. Проекты “1917”, Прожито, Denis Karagodin — все об этом. Бесконечные споры вокруг Сталина, Ельцина, 1993 года, “Перми-36” говорят о том, что рана болит, кощеева игла не переломлена пополам.
Наконец, разумность устройства будущего, которого все ждут, тоже зависит от работы с памятью.
Лишь восстановив картину прошлого, урбанист спроектирует гуманистичный микрорайон. Предприниматель прибьёт на стену заведения табличку “Из этого дома в 1937 году увели инженера Семёна Зиновьевича Бомштейна. Репрессии не должны повториться.” Девелопер соорудит в офисном центре мемориал, обратившись за советом к историку, который даст ему совет насчёт конкретного места. Тренер футбольной школы “Спартака” расскажет старшим возрастам о лагерной эпопее Андрея Старостина и постарается обойтись без мата. Политик предложит формулировку согласия и примирения, которая разлетится без помощи федерального телека, и внятно объяснит, что именно не должно повториться и как для этого следует относиться друг к другу.
Тогда, конечно, ГУЛАГ не рухнет, но его конец приблизится.
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=10211646450942912&set=a.2899084842299.2154587.1415748977&type=3
Анастасия Мальцева:”Вот я не хочу и не буду помогать детям Сирии. И не потому что я равнодушный зверь, а потому, что я не вижу основания: почему я должна помогать детям Сирии, которую к стати бомбит Россия, пардон, всё перепутала, где Россия уничтожает террористов.
Я вижу основания помогать детям из Рабочего поселка, из Мотовилихинского района, из Перми, которых, хвала звездам, пока не бомбят, но до которых правительству великой державы особо дела нет, а посему все проблемы этих детей и родителей исключительно их проблемы. И они действительно нуждаются в помощи.
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1444936095546937&set=a.339146776125880.83808.100000916809716&type=3
TV Rain:”В новом выпуске комедийного шоу Saturday Night Live на телеканале NBC вышла пародия на рождественску встречу Дональда Трампа и Владимира Путина. Дождь перевел для вас самый смешной фрагмент.
Президент России является в «Трамп-тауэр», как настоящий Санта Клаус, через каминную трубу и вручает Дональду Трампу подарок — куклу новогоднего эльфа со встроенной камерой для слежки.
https://tvrain.ru/news/puti_donald_i_reksi-423633/?utm_source=facebook&utm_medium=social&utm_campaign=news&utm_term=423633
Алексей Навальный:”Мугабе и Путин — кандидаты правящий партий на 2018 год.
И Россия, и Зимбабве — сырьевые придатки Запада, на словах противостоящие этому Западу. И в России, и в Зимбабве чиновники инвестируют в недвижимость за границей, лечатся за границей.
И в России, и в Зимбибве внутриполитические проблемы решают отвлечением внимания населения на внешнюю политику.
Отличие одно: в России очень много нефти, поэтому экономика ещё не настолько гикнулась, чтобы обесценивающиеся деньги на тележках возить
https://navalny.com/p/5167/
Павел Пряников:”Символ наступающего 2017-го года. Ёлка за решеткой
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1368928049818917&set=a.171753316203069.39601.100001052056162&type=3
Михаил Эпштейн:”известна пушкинская фраза: “Они любить умеют только мертвых”. В последнее время танатализация идет по нарастающей: с каждым Днем победы все отчетливее его превращение в праздник смерти, праздник воинства, отдающего свою жизнь за то, чтобы потомки, в свою очередь, могли отдать жизнь за то же самое, за “верность заветам”. Ради чего? Смерть ради смерти? Если в советское время прославлялся бой “ради жизни на земле”, то сейчас война начинает выступать как самоцель, а смерть — как праздник души. Многое можно было бы сказать о российском танатосе. Петр Чаадаев подписывал свои философические письма “Некрополис”, имея в виду родную Москву как “город смерти”.
Если в позднесоветские годы популярна была песня на слова Евтушенко “Хотят ли русские войны”, то теперь многие с радостью скажут: да, хотят войны, мы хотим войны. Вопрос в том, почему народ, в последние 15 лет вкусивший более-менее спокойной, зажиточной жизни, вдруг возжаждал смертельной битвы, в которой ему не выжить, как, впрочем, и другим народам, если речь идет о ядерной войне.