Русская жизнь. Земля (сентябрь 2007)

Матвей Кузнецов, в глаза Матвей Иванович, а за глаза Матька Дулен. Отец его и он были коммунистами, но отец до коллективизации не дожил. Костя Белешов, активист. Его отец, Иван Белешов по прозвищу Курыш, передал это имя и сыну. Умирая, отец призвал сына и сказал ему: «Сын мой, если бы не колхоз, я прожил бы лет на десяток подольше. Умираю преждевременно от этого хаоса». Вероятно, его предсмертное слово «колхоза» было недоговорено, и получилось «хаоса». Одно время он был рабочим-выбойщиком на мельнице немца Зинера. Однажды, прибежав на кухню в дом хозяина, он застал Зинера за завтраком. Тот ел блинцы, запивая молоком. Иван Курыш, долго стоя на кухне, наблюдал, как Зинер свертывает тонкие блинцы в трубочку и не торопясь поедает их. Зинер был очень прост в обращении со своими рабочими. Он предложил Ивану сесть за стол, но тот отказался, говоря: «Андрей Андреич, ведь ты меня такими блинами все равно не накормишь». Зинер любил шутки. «Накормлю, Иван», - закричал он, смеясь. «Нет, не накормишь, да и твоя стряпуха не успеет за мной». Они хлопнули по рукам, поспорив на 10 рублей. Иван, быстро съев лежавшую на столе стопку, стал ожидать. Зинер, видя, что он в проигрыше, вызвал другую стряпуху, но и в две сковороды они не успевали за Иваном. Рассмеявшись, Зинер вынул десять рублей, уплатил Ивану и сказал: «Ты, Иван, молодец. Я проиграл спор». Долго еще эта история с блинами жила в памяти односельчан Ивана Курыша.

Все указанные выше активисты и коммунисты в заседаниях при закрытых дверях намечали людей к раскулачиванию. Говорили, что наша деревня в 200 дворов должна была дать 25 раскулаченных. Гришка Костерин, когда-то бывший батраком моего отца, настоял включить его в число подлежащих раскулачиванию. Жил он в бедной избушке, стоявшей на окраине деревни на берегу оврага, который в весенние разливы был очень бурным и часто затоплял его избушку, грозя снести ее в овраг. И Костерин, раскулачив отца, за 150 рублей купил с торгов наш большой новый дом.

Все эти коммунисты и активисты любили поживиться за чужой счет, делая половецкие набеги на богатые столыпинские хутора с оружием и без оружия (коммунистам в начале революции разрешалось иметь оружие). Активисты были вспомогательной силой и имели в своих карманах только вонючие советские спички на случай выполнения приказа на поджог да что-нибудь из неогнестрельного, которым можно обороняться при сопротивлении буржуев-хуторян. Входя в хутор, для устрашения его обитателей делался залп из трех-пяти винтовок, которого было достаточно для беспрепятственного осуществления ле-нинского лозунга «Грабь награбленное». Из конюшен и хлевов, дворов и огороженных базов выгонялись стада овец, свиней, телят, коров и лошадей. В первый налет забирался в большинстве скот. Позже грабеж происходил внутри домов. Забиралась одежда, обувь, мебель и посуда. Кое-где хуторяне оказывали сопротивление, и были убитые и раненые.

Пришло время, когда коммунисты и активисты решили ограбить мельницу Зинера. Вооруженные, они ворвались в мельницу, начали резать добротные кожаные приводные ремни и рвать сита, сквозь которые просеивалась мука. Но в это время на мельнице было много мужиков-помольцев из близлежащего села Широкого Карамыша. Это село имело стойкий и храбрый народ, в большинстве зажиточный, и мужики-помольцы контратакой выбросили коммунистов и их приспешников с мельницы, избивая их чем попало. Из села Широкого Карамыша к ним на помощь прискакали верхами односельчане с вилами, железными крюками и деревянными вескими дубинами, а кое-кто имел и припрятанное огнестрельное оружие. Коммунисты, выбитые с мельницы, которую они пытались поджечь, засели в кустах, камыше и других укрытиях, обстреливая широкинских мужиков, из которых многие были ранены, но убитых не было. Со стороны коммунистов, работавших на мельнице, из нашей деревни Каменка кочегар Тишка Грязный был насмерть заколот вилами. Долго искали убийцу, но найти не могли. Дружный широкинский народ не выдал своего соратника, а к целому селу применить карательные санкции еще слабая советская власть, наверное, побоялась. Это было в начале революции, и она на фронтах Гражданской войны несла большие поражения.