Русская зима в Вене

Бурный обмен поцелуями, зубы стукаются друг о друга, как фарфоровые стопки со сладким любовным зельем, которое вполне может оказаться смертельным ядом. Острые ноготки Ирены пробегают по спине, умелые руки забираются под рубашку, ощупывают бока, грудь, живот, ныряют под брючный ремень, привычно вжикают «молнией»… Похоже, она проверяет – нет ли на мне радиомикрофона или сканера, я не остаюсь в долгу: распахиваю ее жакет, поднимаю тонкую водолазку, срываю бюстгалтер… Так, здесь все чисто, для естественности оглаживаю округлые груди, попутно целую остро торчащие соски, расстегиваю и рывком сдергиваю тугие брюки… Под трусиками тоже ничего нет, точнее, нет никакого шпионского снаряжения, а то, что должно быть у женщины, как раз имеется. Лобок подбрит, оставлена только узкая, коротко подстриженная вертикальная полоска, горячая промежность выбрита начисто, нежная влажная бахрома ложится в ладонь, раскрываясь, как готовый к употреблению моллюск… Конечно, при поверхностном подходе можно посчитать, что тщательный личный досмотр уликовых материалов не выявил. Но не исключено, что компромат может быть спрятан в естественных отверстиях тела, поэтому нельзя останавливаться на полпути, и Ирена это понимает, потому что извлекает наружу мой щуп, предназначенный как раз для углубленных исследований скрытых полостей – он очень чувствительный и находится во вполне рабочем состоянии…

Присев на корточки, она дает мне возможность убедиться, что во рту у нее ничего не скрыто. Молодец Ирена, вижу, ты склонна к сотрудничеству! Если это, конечно, не попытка усыпить мою бдительность… Если так – напрасно! Добросовестность, последовательность и доведение любого дела до конца – вот принципы, которые я всегда и неукоснительно исповедую! Насчет позы конечного этапа исследования двух мнений быть не может: тут нет ни дивана, ни стола, ни даже стула, а высокие узкие сапоги в соединении с брюками исключают фронтальные подходы… Я ободряюще поднимаю Ирену на ноги, разворачиваю спиной, она без дополнительных указаний слегка наклоняется, ухватившись за позолоченную колонну восемнадцатого века.

Поскольку это работа, а не какие-то глупости, то я, отстранившись на миг, достаю небольшой пакетик из фольги, в котором ждет своего часа миниатюрный бронежилет, только не из кевлара, а из латекса, проверенный не контрольными отстрелами, а электроникой, и называемый не «Кора» или «Модуль», а «Дьюрекс». В полумраке белеют стройные ноги и аппетитные ягодицы Ирены, с треском рвется фольга, шуршит тончайшая резина, полсотни железных мужиков жадно ждут последнего аккорда неожиданной увертюры. После небольшой заминки я врываюсь в скользкого моллюска и подробнейшим образом исследую его внутренности, стараясь вогнать свой щуп как можно глубже. Для этого, бессознательно следуя правилам ножевого боя, я при каждом выпаде дергаю чуть влажные бедра Ирены на себя – надо признать, что она вполне добросовестно мне помогает и активно подается навстречу, чтобы свести к минимуму глубину неисследованного пространства…

Уф! Никто не сможет упрекнуть меня в недобросовестности и поверхностном подходе к делу. Я сделал все, что мог. И если уликовые материалы не обнаружены – значит, их просто нет!

Я привожу одежду в порядок, вытираю платком вспотевший лоб. Никогда еще мне не приходилось выделывать подобные дивертисменты в музее, даже не сняв пальто! Ирена тоже быстро застегивается, одергивается, поправляет волосы и расправляет складки одежды. Она тяжело дышит, так что ее дыхание отдается эхом чуть в стороне. Если, конечно, это не дыхание возбужденных рыцарей. На многих доспехах имеются стальные гульфики разных размеров: от скромных до весьма внушительных, и энергетика того, что в них находилось, вполне может привести в неистовство бесплотный дух, заточенный в железную оболочку.

Мне кажется, я слышу какие-то звуки: скрипы, едва слышное царапанье, скрежет… Как будто застоявшиеся рыцари переминаются с ноги на ногу… Про восковые фигуры говорят, что они оживают по ночам… А как ведут себя эти стальные панцири?

– Ну, ты и шустрый парень! – улыбается Ирена и гладит меня по щеке. – Никак не ожидала такого натиска!

Э-э-э, подруга, да ты не очистилась от греха лицемерия!

– Так уж и не ожидала?

– По крайней мере, здесь и сегодня!

Она успокоилась и выглядела как ни в чем не бывало.

– Тогда скажите, пожалуйста, прекрасная дама, зачем вы меня сюда пригласили? Ведь не для того же, чтобы провести музейную экскурсию?

– И для этого тоже…

– «Тоже»? А главная цель?

Ирена улыбнулась.

– Хочу задать вам один вопрос. Вы что-нибудь теряли?

– В каком смысле? Я очень организованный человек, я никогда ничего не теряю.

– Не вы лично. Просто у меня оказалась одна вещь, которая принадлежала Российскому «Авиакосмосу», сотрудником которого вы якобы являетесь.

– Почему «якобы»? – слегка обиделся я. – Могу показать официальный документ… Да и позвонить нетрудно, вам ответят, что Сергеев в командировке в Вене… А что это за вещь?