Профессор Локхарт принимал позы, сокрушался, что его не оказалось рядом с мальчиком в роковой миг, он как раз припомнил подобные случаи в Уагадугу, когда его грубо перебили:
— Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри.*
— Да, — ответила профессор МакГонагалл. — Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда…*
- Уагадугу – в Африке. Тропики, влажно, холмы, плато, – Гарри мучительно вспоминал все, чему учил дядя Вернон. К сожалению, географии они с Дэ должного внимания не уделяли. Вот координаты рассчитать, это они запросто, всю таблицу наизусть выучили. А так просто... В Хогвартсе про особенности иностранных колдунов они тоже пока не проходили. Даже до книжки профессора Локхарта оставался еще семестр. А не ради домашки Гарри про спасенных страдальцев, профессорские локоны и мантии читать не собирался.
- Василиски. Скамандер пишет, что в Буркина-Фасо водятся крокодилы, псевдовасилиски и бумсланги. И вообще, всяких змей там много, вы с Блейзом за своих сойдете, – Дадли мечтательно прижмурился. – Молодой василиск хорошо приручается. Мы бы...
- Этот явно немолод. И приручаться не хочет. Видишь, у Колина не получилось, – Гарри иногда напоминал тетушку Петунию умением обрубать крылья несбыточным мечтам кузена. – А если это он – тот самый Ужас, то сколько ему? Не меньше тысячи выходит?
- Так, вы двое что здесь делаете?! – в больничное крыло влетел профессор Снейп, следом шагал директор Дамблдор.
- Мы Колина проведать... – мальчишки съежились. Зельевар все еще сердился на них. – Профессор, а вы нас простите, если для Колина зелье сварите?
- Все равно ему шерсть улучшать не надо... – хмыкнул в сторону профессор Локхарт, припоминая про “сопливые носы”, которыми его упрекал Северус.
Снейп явно изготовился совершить смертоубийство. Гилдерой демонстративно убрал в чехол свою волшебную палочку.
- Ну-ну, Северус, успокойся. Мальчики, вы хотели что-то сказать?
- Да, сэр! Спросить. А можно присоединиться к расследованию? Мы знакомы с Тонкс и мистером Моуди. А какие были улики на месте преступления?
- Думаю, вам стоит больше времени уделять учебе, молодые люди, – нахмурилась декан Гриффиндора.
- Мы подтянем отметки, мэм!
- Гарантирую вам, что – нет, – едко улыбнулся профессор Снейп.
Да, у него по зельям хоть на полбалла выше оценку получить – нереально.
Директор посмотрел в глаза Гарри. Тот подумал, что если выбирать самого неподозрительного, то все указывает не на профессора МакГонагалл, а на директора Дамблдора. Он достаточно старый, чтобы сойти с ума и начать маньячить. И потом, что значит “снова”? А студенты принялись искать любое упоминание о легенде. Они с Дэ это уже обсуждали: взрослые явно знали, когда комната открывалась прошлый раз.
Тут мадам Помфри выставила из больничного крыла всех, кто не пациент.
Профессора отправились усмирять Аластора Моуди, который записал в подозреваемые обитателей Хогвартса, на которых у Криви был компромат, включая профессора Локхарта, профессора Снейпа, профессора Флитвика, профессора Трелони, профессора МакГонагалл, тренера Хуч и даже директора Дамблдора. А Гарри и Дадли побежали к своей гостиной, но внутрь не вошли, остановились перед портретом, перегородившим вход.
- Мисс Гриффиндор! Розита...
- Пароль. Вы же знаете, что я не могу пропустить вас без пароля, хоть вы очень умные мальчики и я отлично вас знаю.
- Да нам не внутрь! У нас катастрофа и только вы можете спасти! – Гарри встал на одно колено. – Прекрасная Дева! Протяни руку, избавь школу от беды!
Девушка жеманно захихикала.
- Тайная комната! Открой нам, где она!
- Нет, ну я не могу этого сделать, вы что? – Розита надула губки. Когда она начинала так кривляться, информацию можно было получить только лишь при помощи хитрости.
- Мы почти договорились с Серой Дамой. Но она же знает этот секрет не так хорошо, как вы, а потому мы понадеялись... – Дадли смотрел в пол. Но очень честными глазами.
- Да что она вообще может знать?! Как это? Как это вообще?! Салазар – это мой жених! И комнату он для меня делал! А всякие там, кто говорит.. они говорят ерунду, так и знайте.
Гарри и Дэ толкнулись плечами, празднуя победу, но вид сохраняли предельно серьезный и уважительный. Розита же расхаживала по пространству своего холста, иногда от избытка эмоций выскакивая на соседние полотнища.