Русские адмиралы — герои Синопа

«Великий князь Константин» вел бой с батареей № 4 и двумя фрегатами. Вскоре после начала обстрела от бомб загорелся и взорвался фрегат «Навек-Бахри»; его обломки, обрушившиеся на батарею № 4, временно вывели ее из строя⁵⁵⁴. Повернувшись на шпринге, корабль сосредоточил огонь на фрегате «Несими-Зефер» и корвете «Неджми-Фе-шан»; около 13.00 фрегат с перебитой якорной цепью ветром отнесло к остаткам мола у греческого предместья, а избитый корвет оказался на мели у батареи № 5⁵⁵⁵. Тем временем корабль «Чесма» подавил батареи № 3 и 4. В ходе перестрелки на нем перебило шпринг, но моряки за несколько минут завели новый, и «Чесма» продолжила огонь уже другим бортом⁵⁵⁶. Около 14.30 корабли колонны прекратили стрельбу⁵⁵⁷.

Аевая колонна открыла огонь уже при подходе к якорной стоянке⁵⁵⁸. «Парижу» потребовалось 4,5 минуты, чтобы встать на шпринг^{559 560}. Целями корабля стали батарея № 5, корвет «Гюли-Сефид» и фрегат «Дамиад» («Дамиетта»). «Париж» выбросил бомб больше, чем любой другой корабль, — 70¹¹. В итоге уже в 13.05 (по другим данным, в 13.15) взлетел на воздух «Гюли-Сефид»¹. Затем «Париж» обстрелял продольным огнем дрейфовавший мимо «Ауни-Аллах», заставил выброситься на берег «Дамиад» и, повернувшись на шпринге, перенес огонь на сильнейший фрегат эскадры «Низамие»; к 14.30 фоки бизань-мачты фрегата были сбиты, и он встал на мель, а затем загорелся^{561 562}.

Об условиях, в которых вел бой «Париж», говорит следующий эпизод. Командовавший батареей корабля мичман Н.Г. Ребиндер, не видевший в дыму «Дамиад», попросил находившегося при флаге старшего штурмана С.А. Родионова указать направление на цель; несмотря на то что щепки разбитого катера поранили лицо штурмана, он указал направление, но в этот момент ядро оторвало ему руку⁵⁶³.

Расправившись с фрегатами, «Париж» сосредоточил внимание на батарее № 5. Нахимов, восхищенный действиями В.И. Истомина и его экипажа, хотел сигналом выразить благодарность, но фалы были перебиты, и вице-адмирал направил на шлюпке старшего адъютанта Ф.Х. Острено, который и передал благодарность⁵⁶⁴. К этому времени сражение, видимо, затихало; иначе трудно понять, почему Нахимов поручил роль ординарца своему фактическому начальнику штаба, которому в случае гибели адмирала следовало принять управление боем⁵⁶⁵.

Корабль «Три Святителя» открыл огонь через 2 минуты после «Императрицы Марии»⁵⁶⁶. Он сделал два залпа левым бортом по батарее, фрегатам «Каиди-Зефер» и «Низамие», но затем был перебит шпринг, и корабль развернулся кормой к противнику; отстреливаясь из ретирадных орудий, корабль получил серьезные повреждения рангоута от продольного огня с батареи № б⁵⁶⁷. Под обстрелом моряки около 13.00 завезли новый верп (якорь); «Три Святителя» продолжил бой с тремя фрегатами и заставил «Каиди-Зефер» встать на мель у берега⁵⁶⁸. Во время сражения на корабле вспыхивали пожары от своих выстрелов и попадания каленого ядра, последнее оказалось слабо нагрето, и его удалось загасить. После 14.30 только «Дамиад», прикрытый корпусом «Низамие», продолжал стрелять по кораблям «Три Святителя» и «Париж», пока последний не подавил его сопротивление¹.

«Ростислав» встал на шпринг последним; двигаясь к своему месту, он палил по неприятельским судам и батареям^{569 570}. Первоначально корабль стрелял по «Низамие», корвету «Фейзи-Меабуд» и батарее № 6, затем сосредоточил усилия на двух последних целях; корвет выбросился на берег, а батарея была подавлена⁵⁷¹. «Низамие» и «Дамиад» стреляли по «Ростиславу» до 15.30⁵⁷². После этого корабль вел бой в основном с батареей. Отбой на «Ростиславе» пробили в 17-м часу⁵⁷³.

«Ростислав» выпустил 76—100 выстрелов на орудие действующего борта, добившись наивысшей скорострельности в эскадре. Корабль сделал больше всего и выстрелов двумя ядрами (1002 из 1190 по эскадре); это привело к разрыву некоторых орудий⁵⁷⁴. Во время боя каленое ядро или граната, попав в орудие, вызвало пожар, который угрожал крюйт-камере, но был погашен⁵⁷⁵. Из-за взрывов пушек «Ростислав» понес потери, уступавшие только потерям «Императрицы Марии».

Пока русские корабли громили турецкие парусники и батареи, пароходофрегат «Таиф» развел пары, но не для нападения на противника. Его командир решил поторопиться в Константинополь с донесением о происшедшем. Нападение эскадры Нахимова предоставляло англичанам и французам предлог для вступления в войну, и требовалось это нападение соответствующим образом осветить.

Около 12.45 или 13.00 «Таиф» вышел из-за турецкой боевой линии⁵⁷⁶. Команды турецких фрегатов «Низамие» и «Каиди-Зефер» приветствовали его движение «в бой», но вскоре были разочарованы⁵⁷⁷. Пароходофрегат прошел между берегом и «Ростиславом» и направился в море⁵⁷⁸. Здесь его встретили русские фрегаты.