Русские агенты ЦРУ

С гораздо большим основанием Михаил гордился тем, что, продолжив после войны военно-политическое образование, достиг руководства военным «университетом», дослужившись до звания подполковника. Но в 1953 году он узнал о своем предполагаемом понижении (не в звании, а в служебном положении) до простого армейского дивизионного политработника. Михаил попытался протестовать и вскоре был направлен в ГРУ, где, как и Попов, прошел четырехгодичную подготовку в области военной разведки, после чего его откомандировали на восемь месяцев в Западный Берлин.

Берлинские обязанности Михаила, судя по его рассказам, оказались столь же странными и необычными, как и все в его судьбе. В этой древней, немецкоговорящей столице Пруссии он должен был совершенствовать свой испанский — история, на первый взгляд, совершенно невероятная. По отзывам Билла, Михаил действительно говорил на этом языке свободно, хотя и с множеством ошибок. «В самом деле, — уверял он, — мне было приказано совершенствовать язык, познакомившись для этого с какой-нибудь особой испанского происхождения, с которой я мог бы встречаться в свободное от работы время». Выбрал ли он эту даму сам? Нет, центр подобрал для этого женщину, которую Михаил описывал в самых восторженных выражениях: «Она была испанкой и очень красива! К чему скрывать, у нас установились близкие отношения… Мы с ней все время разговаривали по-испански!» Если поверить этой истории, то его успехи в изучении испанского языка были столь высоко оценены руководством, что Михаил оказался произведен в полковники «благодаря также незапятнанному послужному списку и социальному происхождению».

Карьера нелегала

В качестве разведчика-нелегала Михаил начал действовать с июня 1956 года. Хотя его перемещения кажутся, на первый взгляд, довольно странными, подобное поведение в целом соответствовало шаблону, которого придерживались советские агенты, желающие обеспечить себе прикрытие под видом коммерсантов, так что этой части истории вполне можно было поверить. Из Берлина он перебрался в Швейцарию, где, имея мексиканский паспорт, без особого труда зарегистрировался в качестве бизнесмена. Очевидно, ГРУ к тому времени уже обеспечило его солидной суммой, происхождение которой Михаил объяснил наследством, полученным от отца. Обосновавшись сначала в Швейцарии, заметая следы, он перебирается во Францию (вновь вполне стандартный ход для нелегала), где наконец смог осесть в качестве представителя швейцарской фирмы (поблизости от цели своей разведывательной деятельности — расположенной в пригороде Парижа гигантской штаб-квартиры американских войск, дислоцированных в Европе).

У расспрашивавших его сотрудников ЦРУ эта глава жизни Михаила не вызвала никаких вопросов, поскольку соответствовала стандартной процедуре, используемой ГРУ для внедрения нелегалов. Их прикрытие обычно выстраивалось шаг за шагом, путем придумывания несуществующих личностей, подделки документов и создания липовых организаций, на проверку которых (при отсутствии явных признаков криминальной активности) у иммиграционных и полицейских чиновников обычно не бывает ни времени, ни желания. С криминалом к Михаилу не могло быть претензий, его подвела беспечность..

Причиной его попытки связаться с американским военным атташе была нужда в деньгах, которая, в свою очередь, частично явилась следствием автомобильной аварии. К несчастью, масштабы ошибок Михаила имели тенденцию к многократному увеличению, что также произошло и с этой аварией, которая случилась на площади Звезды, окружающей Триумфальную арку, где сходятся несколько парижских авеню. При этом он не только вдребезги разбил свой автомобиль (взятый напрокат в Швейцарии), но и сильно повредил такси, в которое врезался. Французская полиция, которой в этом месте всегда достаточно, определила, что вина полностью лежит на нем. В результате Михаил оказался должен несколько тысяч долларов, не только швейцарской фирме по прокату автомобилей, но и французскому таксомоторному парку. Но к несчастью, из-за слишком вольного расходования отпущенных на оперативную разведывательную деятельность средств, они сильно истощились, что и объясняет его решение пойти на контакт с американским атташе.