Русские анархисты. 1905-1917

Для остальных членов движения, живущих в зарубежной эмиграции, небольших групп состарившихся усталых мужчин и женщин, разбросанных по Америке и Европе, осталась лишь горечь лицезрения, как русская революция превращается в полную противоположность всему, на что они надеялись. В лучшем случае, как недавно заметил симпатичный неофит от анархизма, им осталось печальное утешение, что их отец-основатель Бакунин, полстолетия тому назад оценивая марксистский социализм, пророчески предсказал все это. «Долгие годы «строительства социализма», – заявила Федерация русских анархо-коммунистических групп в Соединенных Штатах и Канаде, – полностью доказала справедливость утверждения Бакунина, что «социализм без свободы – это рабство и скотство». В Берлине и Париже, в Нью-Йорке и Буэнос-Айресе, полные горечи, оставшиеся в живых продолжали свои саркастические нападки на диктатуру большевиков. Ленин в их глазах был «Торквемадой, Лойолой, Макиавелли и Робеспьером русской революции»; они презрительно называли его партию «новыми королями», растоптавшими знамя свободы.

Они поносили нэп, как циничный маневр для восстановления буржуазной системы, реакционный компромисс с капиталистами, техническими специалистами и кулаками. Изгнанники клялись никогда не прекращать борьбы, чтобы сбросить «иго коммунистической партии… иго интеллигенции и буржуазии»; они не успокоятся, пока «и частный и государственный капитализм» не превратятся в прах и их заменят фабричные комитеты и свободные советы, низовые организации, подавленные большевиками после Октябрьской революции. «Продолжим борьбу, – заявил Григорий Максимов, – и нашим лозунгом будет: «Революция мертва! Да здравствует революция!»

Хотя различные фракции анархистов в эмиграции критиковали советский режим практически в одних и тех же выражениях и, как правило, сотрудничали друг с другом в деле организации помощи, старые разногласия продолжали существовать. Прибыв в Берлин, который в начале 20-х годов был основным центром для изгнанников, Аршинов и Волин из конфедерации «Набат» основали ежемесячный журнал «Анархический вестник»[50], в то время как синдикалисты во главе с Максимовым, Ярчуком и Шапиро издавали свой «Рабочий путь».

Обе группы признавали, что, пока они преодолевают разобщенность, которой страдали с самого начала, вряд ли анархисты могут надеяться, что выживут как движение и тем более разрешат сложные социальные проблемы XX века. Немало из них неохотно признали истинность слов Карла Радека, что романтизм анархистов и инстинктивная враждебность к любой организации мешают им отчетливо увидеть реальность современного индустриального общества с его растущим населением, со сложным разделением функций и тем самым обрекают их на неудачи и поражение.

Анархо-синдикалисты были особенно чувствительны к критике такого рода, поскольку всегда гордились современностью своих взглядов: они настаивали, что, не в пример донкихотству анархо-коммунистов, они не зациклились на прошедших временах примитивных сельскохозяйственных коммун, а видят перед собой децентрализованное индустриальное общество, учитывающее последние достижения науки и техники. Скорбно признавая, что их движение в России потерпело крах из-за недостатка эффективной организации, синдикалисты в эмиграции решили объединить силы с соратниками из других стран и обеспечить рабочий класс альтернативой политически ориентированным интернационалам в Москве и Амстердаме. В декабре 1922 – январе 1923 года синдикалисты из дюжины стран (включая и изгнанников из России) встретились в Берлине и основали новый интернационал рабочих, который окрестили Международной ассоциацией рабочих, утверждая, что являются подлинными наследниками этого имени 1864–1876 годов.

Съезд, на котором было положено начало анархо-синдикалистскому Интернационалу, сосредоточил внимание на смысле большевистской революции, который она имела для рабочих. Делегаты сочли ее событием огромной важности, поскольку она ярко высветила разницу между государственным социализмом, неминуемо ведущим к угнетению рабочего класса, и революционным синдикализмом, который обеспечивает свободу и дает массам уверенность в своих силах.