Русские богатыри

Шли годы, рубцевались раны, забывалось старое, и жизнь текла своею чередой, а только похвастаться было нечем. Это был род почётной ссылки, в которую, правда, он сам себя отправил. Тупик карьеры. Мстислава Старого, князя Киевского военные подвиги, как и воинская слава, не прельщали, он преспокойно мог обходиться и без них. И вот когда богатырь уже думал, что совсем закиснет, его жизненный путь вновь пересёкся с затейливым жизненным путём Мстислава Удатного, и случилось новое дело, которое вновь свело старых знакомых и вернуло Поповича на воинский путь. Подобно многим пакостям, дело это пришло со стороны степей.

За прошедшие годы богатырь отяжелел, шире раздались его квадратные плечи. Он был в рассвете мужской силы. Александр нравился Мстиславу Киевскому своей простотой, строгостью и даже массивностью. Разговаривать с богатырём всегда было легко, он был прям, бесхитростен и честен. В одной шитой рубахе, лишенный всяких иных украшений, взошел Александр в палаты тяжелою поступью, распрямился, покрестился на икону. Князь, подпершись рукой, сидел в позе задумчивости.

— Слышал, болеешь, князь?

— Да, у нас одни неприятности, — вздохнул Мстислав Старый с улыбкой.

Он жаловался на плохой сон и мигрень. Вспомнил заодно и о том, как много боролся и страдал, вот теперь и последствия. Голос киевского князя был ровен и тих, как полёт ночного бомбардировщика.

— Тебе ли жаловаться, князь, — вздохнул богатырь.

— А ты сам-то как? — спросил, проявляя вежливость, Мстислав Киевский нараспев.

— А не жалуюсь, благодаря Богу! Силы есть! Самочувствие хорошее и аппетит не хуже, — сохраняя осанку, спокойно отвечал Попович.

— С чем пожаловал?

Видно было, что пришёл он не просто так. Попович не стал по мелочи морочить князю голову, а вывалил всё разом.

— Есть, батюшка князь Мстислав Романович, серьёзный разговор… спрошать хочу, — произнес он. — Донесли мне верные люди, что Мстислав Галицкий собирает поход против поганых.

Лицо князя собралось в тонкие морщинки, став внимательным и умным. Вся его поза выражала вопросительность.

Для многих галицкий князь Мстислав Удатный уже много лет был занозой в заднице, правда, временами для некоторых она становилась колом, что делало выправку строже, но удобств не добавляло. Тем, кому он особо досадил, хотелось как минимум выбить ему глаз или переломать рёбра. Мстислав Старый мечтал просто свернуть ему шею.

— Замечательно, — вполне равнодушно отреагировал киевский князь. У него хватало ума не лезть ни в какие конфликты, особенно чужие. Может быть, поэтому он единственный, кому удалось задержаться в Киеве надолго. Также не вызывало сомнений, что Поповичу — натуре по природе активной и деятельной — не терпелось вновь сесть в боевое седло и пуститься в завоевательные походы, а Мстислав Старый любых явных рисков пытался избежать, он никогда не был героем. — Давно пора их проучить, — продолжил он всё тем же самым тоном, давая понять, что тема эта ему вовсе не интересна.

— Одному тут не справиться. Тут всей силой надо, сообща. Как встарь! — Попович стоял перед князем прямой, строгий, словно ощетинившись. — Помощь — это святое! — Было ощущение, что сейчас он рванёт рубаху на груди в качестве последнего аргумента. Грохнуть кулаком по столу в знак своей правоты исключалось.

— Это риск! — Слова Поповича привели Мстислава в состояние мрачной задумчивости. — На тихого бог нанесет, а прыткий сам набежит…

Никакого другого более достойного аргумента в голову Александра не пришло, а потому он просто спросил:

— Что же ответить галицкому князю?

— Шли отказ, — сказал Мстислав и со сдержанной церемонностью выпроводил богатыря вон.

Так и ушел Попович ни с чем из княжеского терема.

Только Мстислав — старый волк. Его одним отказом не возьмёшь. Тем более не в этот раз, когда он затеял дело масштабное, можно сказать, великое. Жаль только, что руководила им не столько тревога о судьбе земли Русской, сколько своя корысть. Всё на свете — товар! С тех самых пор, как финикийцы изобрели деньги, всё остальное имеет свой финансовый эквивалент, патриотизм Мстислава Удатного не был исключением из общих правил. Скорее наоборот, он имел точную финансовую стоимость. Однако думающие, что от обилия даров меняются судьбы истории, ошибаются жестоко.

Вкратце история возникновения идеи выглядела так. Тесть Мстислава Удатного, половецкий хан Котян был изгнан из родных степей монголами. Новый, ещё неведомый русским князьям противник безжалостно преследовал половецкие орды, надеясь вырезать их до основания. Борьбу за степь половцы проиграли. Теперь нужно было бороться за то, чтобы народ выжил. Хитрый Котян быстро сообразил, где ему найти достойного союзника и сколько за этот намечающийся союз нужно заплатить. И хан раскошелился щедро. На жизни не экономят.