Русские богатыри

Годы шли своим чередом, неторопливо переходя в вечность. Зиму сменяло лето. Весна и осень приходили в свой срок. Всё было привычно и обычно. Ничего нового, те же враги, те же друзья. Но с 1201 года жизнь на границе изменилась. Именно в этот год в устье Западной Двины высадились крестоносцы во главе с епископом Альбертом Буксгевденом и основали город Ригу. Официальным названием ордена меченосцев было — Братья Христова воинства. Или на немецкий манер: Schwertbruderorden. Что означало — «Орден братьев меча». Изображение на белых плащах красного креста с расширяющимися концами, под которым вертикально располагался такого же цвета меч, дало нарицательное название всему братству — орден меченосцев. Меченосцы были единственным монашеским орденом в истории, кто подчинялся не папе римскому, а служил создателю организации — непосредственно епископу Альберту.

Перспектива виделась епископу весьма радужной. Он давно мечтал о том дне, когда идеальные, по его мнению, служители и монахи, исполненные христианских добродетелей, под руководством не ведающих страха братьев-рыцарей, которые счастливы уже одним тем, что исполняют его приказы, понесут свет истинной веры по всей Прибалтике! И всё это во славу Христа!

Нет, епископ Альберт не был простым фантазёром, у него была светлая голова, и он умел просчитывать свои действия на несколько ходов вперёд, но вот помечтать… помечтать о сияющем будущем каждому приятно. Тем более последнее время дела у него складывались как нельзя лучше. Благодаря упорному труду и созданию «своего собственного ордена» рижский епископ Альберт Буксгевден, а совсем ещё недавно каноник города Бремена, теперь очень и очень важная фигура. В его руках сосредоточена вся светская и духовная власть в этой забытой богом земле. Круче него здесь только звёзды.

Ни Вячко, ни более опытные и важные князья на факт высадки крестоносцев внимание тогда не обратили. Своих дел много. Времена были суровые, литва заедала. Если так пойдет дальше, то недалек тот день, когда Кукейнос со всех сторон будет окружен врагами и без могущественного союзника будет просто раздавлен, несмотря на всю решимость князя и мужество его небольшой дружины. Полоцкий князь Владимир проявлял удивительную пассивность, считая, что всё само рассосётся, и никакой активности не предпринимал, охраняя всё больше свои рубежи. Словно не чуя ни литовской грозы, ни латинского натиска на Русь! К этому моменту он наводил больше страху на своих приближенных, чем на врагов. А ведь именно от таких князей, как Владимир Полоцкий, зависели не только честь и слава, но и грядущая судьба Великой Руси!

Крестоносцы действовали иначе, они сделали свою столицу Ригу плацдармом для завоевания всей Прибалтики. Немцы, а именно они в первую очередь составляли ядро организации, активно развивали своё наступление, занимая и подчиняя себе всё новые и новые территории. И вот всего лишь четыре года спустя границы владения ордена братьев меча уже вплотную соприкасались с границами русского княжества Кукейнос. Пойдут они дальше или нет, вопрос спорный. Ответа на него никто дать не может. А противостоять такой организованной силе и планомерному напору Вячко в одиночку не мог, не те у него были возможности, ему с литвой бы справиться. Начальство из Полоцка по-прежнему отмалчивалось, не давая никаких указаний, как вести себя молодому князю в такой обстановке. Словно не видя угрозы, наползающей на Русь. Одной из причин этой вялости, возможно, было и то, что мать полоцкого князя, прекрасная Святохна исповедовала «веру папежскую». То есть латинскую. Хотя перед свадьбой она наружно отреклась от нее (а куда ей было деваться, если хотелось идти во власть) и «приняла веру греческаго изповедания, но тайно твердо оную содержала и между дворян ея держала попа латинского». Так написали о ней монахи-чернецы, а они за делами веры следили ох как пристально.

Тянуть до бесконечности было нельзя, нужно было что-то предпринимать, и Вячко принял решение самостоятельно. То есть единолично. Он уже давно следил за действиями крестоносцев, и надо сказать, молодой князь запал на орден.

— Католики, православные, невелика разница, и те и другие христиане. В одного бога веруем, — думалось ему. Поэтому он не видел в крестоносцах врага, наоборот, разногласия различных концессий его мало волновали, он смотрел глубже. В своих мечтах он представлял, как в союзе с «рыцарями Христа» он навсегда отучит дикие соседние племена язычников покушаться на его границы. Воины с красными крестами на девственно белых плащах, несущие свет истинной веры язычникам, стали его кумирами.