Русские богатыри

«1231 г. Апреля 25 князю Васильку Константиновичу ростовскому родился сын и нарекли его при крещении Борис, а княжеское Ярослав»

(В.Н. Татищев).

«1231 год. Князь Ярослав переяславльский с племянниками своими Константиновичами пошел с войсками на князя Михаила черниговского. И войдя в землю его, сжег город Ршенеск и стоял под Можайском. Все жита и овощи потравил, опустошил и села пожег, возвратился, не взяв Можайска и не учинив мира. Тут был убит боярин его Иван Боша да подвойский Андай, и других много побито»

(В.Н. Татищев).

«1235 год. Ярослав Всеволодич, собрал новгородцев и, взяв помощь от племянников Константиновичей, со всеми своими переславскими войсками пошел на Михаила. К Киеву идучи, область Черниговскую, где не было кому оборонять, разорял и, тяжкие откупы с городов взяв, пришел к Киеву. Сам сел на Киеве, а в Новгороде оставил сына Александра и, одарив, новгородцев отпустил»

(В.Н. Татищев).

«1237 год. Марта 4. И учинили бой на реке Сите; продолжая, русские весьма храбро бились, лилась кровь, как вода, и долгое время никто не хотел уступить.

Георгій палъ на берегу Сити. Князь Василько остался плѣнникомъ въ рукахъ побѣдителя»

(Н.М. Карамзин).

«Василька Константиновича ростовского взяли живого и вели его до Шеринского леса, принуждая его к принятию веры их. Но он не послушался их, и татары, муча его, смерти предали»

(Н.М. Карамзин).

«Сей достойный сынъ Константиновъ гнушался постыдною жизнію невольника. Изнуренный подвигами жестокой битвы, скорбію и голодомъ, онъ не хотѣлъ принять пищи отъ руки враговъ. «Будь нашимъ другомъ и воюй подъ знаменами великаго Батыя!» — говорили ему Татары. Герой Василько. «Лютые кровопійцы, враги моего отечества и Христа, не могутъ быть мнѣ друзьями, — отвѣтствовалъ Василько: — О темное царство! есть Богъ, и ты погибнешь, когда исполнится мѣра твоихъ злодѣяній». Варвары извлекли мечи и скрежетали зубами отъ ярости: великодушный Князь молилъ Бога о спасеніи Россіи, Церкви православной и двухъ юныхъ сыновей его, Бориса и Глѣба. Татары умертвили Василька и бросили въ Шеренскомъ лѣсу»

(Н.М. Карамзин).