Русские боги. Подлинная история арийского язычества

В представлениях кумранитов особое место занимало почитание основателя общины – «учителя праведности». Этот человек реально существовал. Согласно кумранским документам, он знал истину «непосредственно из уст Бога». Кумраниты ставили его выше ветхозаветных пророков, и преданность его заветам была залогом спасения во время последнего суда. Зная все это, почему бы не предположить, что имя этого учителя было Иван, и общины, подобные кумранской, назывались по его имени «иванитами»? Вы скажете – невероятно, но не будем торопиться.

Во-первых, напомним, что имена «Яхве» и «Иван» происходят от одного корня (в последнем из них «ан» служит суффиксом). Ведь и христиане стали называть себя по имени Бога, которому поклонялись! Конечно, при этом одна из моисеевых заповедей (не произноси имени Господа напрасно) нарушалась, но ведь ессеи разорвали связь с Иерусалимским храмом и заключили Новый Завет с Богом.

Во-вторых, прочитаем слово «Иван» справа налево, как это делают евреи. Получится «нави»; по-еврейски это слово означает «пророк». Скажете, случайность. Но мы так не думаем. Вот, к примеру, еврейский закон – это Тора. Арийцы же называли универсальный закон мироздания «Rta» (Рота, Арта). Как видим, в этих словах присутствуют одни и те же согласные, но порядок их расположения у арийцев и семитов различен. Не возникло ли и еврейское название Пятикнижия в результате прочтения справа налево имени арийского закона? Приведем еще один пример. Книга Второзакония по-еврейски называется «Деварим», что переводится как «Речи». Но прочитаем это название наоборот: получится «Миравед», то есть «ведение Мира». Мало того, что наш вариант названия в тысячу раз точнее характеризует содержание этой библейской книги. Мы обнаруживаем также, что свод божественных установок Яхве изначально был назван на арийский манер «Ведой». Вот они настоящие тайны Библии!

В-третьих, Библия рассказывает нам о знаменитом ессее по имени Иван – Иоанне Крестителе. Он появляется и действует в пустыне Иудейской (Матфей 3:1), то есть в той местности к западу от Мертвого моря, где ессейских поселений было более всего. Он питался акридами и диким медом, что тоже позволяет сопоставить его с ессеями, трапезы которых были весьма скудны. Иоанн крестил людей водою, и это напоминает те священные омовения, которым ессеи придавали очень важное значение. Новый Завет видит в Иоанне Крестителе, с одной стороны, предтечу Иисуса, а с другой – наилучшего из пророков. По словам Иисуса: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его» (Матфей 11:11). Иоанн – избранный среди избранных (пророков) посредник между земным и горним миром. Он должен был ведать истину «непосредственно из уст Бога», и кому, как не ему, более подходит роль «учителя праведности» для правоверных ессеев?

Традиционно считается, что «учитель праведности» жил значительно раньше Иоанна Крестителя, предположительно во II в. до н. э. Но это опять-таки лишь гипотеза, не имеющая никаких серьезных оснований. И, к тому же, даже, если это было действительно так, мы с полным правом можем утверждать, что евангельский Иоанн воспринимался ессеями в качестве правопреемника «учителя праведности». Ведь именно он должен был возвестить еврейскому народу о приходе Мессии. На особый статус Крестителя указывает и приход к нему Иисуса. Евангелисты говорят, что Иоанн был призван крестить Иисуса и провозгласить Его Мессией. Но было бы странно, если бы два выдающихся проповедника не использовали свою встречу для общения и духовных бесед. «С нашей естественно-человеческой точки зрения, – пишет немецкий философ и религиовед Д.Ф. Штраус, автор книги «Жизнь Иисуса», – само собой разумеется, что Иисус мог при этом не только усвоить себе нравственные принципы Крестителя, но и научиться у него многому, что впоследствии ему пригодилось на поприще народного Учителя».

Но не все в проповедях Иоанна, видимо, соответствовало духу того нового учения, которое нес людям Христос. Точно так же и Креститель не был уверен в тождестве Мессии с Иисусом. Оказавшись в темнице, Иоанн посылает двух своих учеников к Иисусу и наказывает им задать вопрос: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Матфей 11:3; Лука 7:20). Неуверенность Крестителя, вероятно, проистекает оттого, что Иисус принял из ессейского учения отнюдь не все, отвергнув «все ограниченное и стеснительное» (Д.Ф. Штраус). Да и поведением своим они были весьма несхожи. Иоанн был аскетом и сторонился людей, тогда как про Иисуса говорили, что Он «любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Матфей 11:19). Согласимся, что для Крестителя объявить столь непохожего на него пророка Мессией было крайне непросто.