Русские боги. Подлинная история арийского язычества

Как видим, во время суббури авроральный овал как бы подвергается внешнему нападению. Нападающая сторона (сказочный герой) пытается прорваться сквозь границу, разделяющую этот и тот миры, перейти через Огненную реку. (На это указывает движение ярких форм к полюсу.) Само искажение формы овала и наличие волнообразных движений на фронтах выпуклости подчеркивает ярость схватки героя со Змеем, ее динамизм. Змей в сказке никогда не описывается, за одним исключением. Мы знаем, что он – существо многоголовое. Число голов различно, обычно называются числа, кратные трем, – 3, 6, 9, 12 голов, но иногда встречаются змеи и с 5 или 7 головами. Чудовище можно уничтожить, только срубив все его головы, но они имеют чудесное свойство отрастать вновь. «Срубил Чудуюду девять голов, – говорится в сказке, – Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем – головы опять приросли». Но развитие сильных суббурь идет путем повторения отдельных импульсов, каждый из которых начинается с очередного «чирканья» – с образования новых ярких дуг на фронте светящейся выпуклости. Прекращение «чирканий» свидетельствует о поражении Змея.

Змееборец, вторгавшийся в змеиные пределы и глядящий на Огненного Змея с земли, должен был ощущать себя внутри конуса, образованного свисанием его бесчисленных голов. Эту деталь боя прекрасно отразил В.М.Васнецов в картине «Бой Добрыни Никитича со Змеем Горынычем». Таким образом, находят объяснение обе важнейшие черты Огненного Змея. Помимо этого, выясняется, что он охраняет вход в мир умерших душ и может быть посредником между миром живых и мертвых. А это уже дает возможность рационально объяснить происхождение различных суеверий, сложившихся вокруг Огненного Змея. Он – оборотень и может принимать личины умерших людей (обитателей его царства). Его совершенно не случайно подозревают в связях с колдунами, поскольку те с помощью магических приемов пытаются установить связь с миром духов.

Л.М. Алексеева блестяще разгадала тайну происхождения образа Змея. Без всякого преувеличения можно сказать, что это выдающееся открытие в мифологии. Более века специалисты в самых разных областях знания пытались решить данную проблему, но в их трудах не было главного – ясного и логичного объяснения, как же все-таки зародился этот, один из наиболее популярных образов мировой мифологии. Разгадка получилась неожиданной: образ Змея родился на Крайнем Севере! Правда, нельзя забывать, что были периоды, когда магнитный полюс Земли покидал область полярных широт и «забирался» в южные страны. Соответственно, образ небесного Змея мог возникнуть независимо не только у северных, но и у других, самых разных народов. Другое дело, найдутся ли в их мифологии столь же яркие доказательства этому, какие присутствуют в древнерусском эпосе?

Вернемся, однако, к нашему герою. Мы разобрались с детским и юношеским периодом его жизни, и кое-что сумели объяснить в его характере. Но не будем останавливаться на полпути. Тем более, что Змей таит еще одну, не менее интригующую тайну. В энциклопедии «Мифы народов мира» сообщается: «Змей, змея, представленный почти во всех мифологиях символ, связываемый с плодородием, землей, женской производящей силой, водой, дождем, с одной стороны, и домашним очагом, огнем (особенно небесным), а также мужским оплодотворяющим началом – с другой». Как в одном образе совместились столь противоположные стихии огня и воды?

На сей счет предложено множество самых разнообразных решений. Небесного Змея сравнивали с молнией, падающей на землю и оповещающей мир о грядущем дожде; со смерчем, сопутствующим грозе; с реальными змеями, обитающими на болотах и в водоемах. Но указать на непосредственную причину «привязки» Змея к воде никому так и не удалось. Ариэль Голан в книге «Миф и символ» пишет: «Почитание змей племенами раннеземледельческих культур не могло быть обусловлено земледельческим хозяйством, особенностями быта или какими-либо иными объективными факторами; следует полагать, что оно было унаследовано от палеолита».