Русские чернила

– Почему? – спокойно спросила она.

– Почему? – переспросил он, понизив голос.

Ну как ей признаться? Наверное, он покажется ей еще более жалким. Наверняка покажется. Ну и пусть, он и есть жалкий. Интересно, она там одна или с мужчиной? А вдруг он слышит их разговор? И захочет узнать больше, чем услышал, как только Николя повесит трубку? Она, наверное, ответит со вздохом: «Это мой бывший, ну, знаешь, писатель». Значит, в Нормандии… Он представил себе старинный отель где-нибудь в Трувиле или в Кабуре, номер с не слишком модной мебелью и с видом на голубовато-серый Ла-Манш. Наверное, они собираются посидеть за стаканчиком вина и она надела его любимое зеленое платье, которое так шло к ее золотисто-каштановым волосам…

Поскольку он не отвечал, она спросила мягко:

– Ты любишь ее, Николя?

– Нет, – ответил он не задумываясь. – Не люблю.

И ему так хотелось добавить: «Я тебялюблю, тебя, тебя. И никогда не переставал тебя любить, Дельфина. Тебя. Я все время думаю о тебе. Мне тебя до смерти не хватает». Он не произнес вслух эти слова, но у него возникло странное ощущение, что она схватила их на лету, когда они плыли по воздуху, немые, но ощутимые.

– Тогда надо ей сказать, что у вас с ней и с этим ребенком нет будущего. И сказать это надо сейчас.

Вглядываясь в горизонт, Николя обдумывал вчерашний совет Дельфины. Сказать Мальвине. Было воскресное утро, сегодня вечером они уезжают. В шесть часов за ними должна прийти машина и отвезти их в аэропорт. Впереди целый день, чтобы поговорить с Мальвиной. Вчера вечером, после разговора с Дельфиной, он, сжав кулаки, метался по террасе. Не было и речи о том, чтобы подняться в номер, а потом ужинать вместе с Мальвиной. Но куда пойти? Николя оказался пленником этой золоченой клетки. Обитатели отеля снова начали стекаться к бару, опять началось ежедневное дефиле украшений и нарядов высокой моды. Ему даже здороваться ни с кем не хотелось, и он повернулся лицом к морскому простору и свободе. В конце концов, наплевать, явится ли к ужину мадам Дагмар Хунольд. Ему все равно нечего ей сказать, да и выдержки не хватит. Доктор Геза, в сверкающем белоснежном блейзере, поинтересовался, как чувствует себя мадемуазель Восс, стало ли ей лучше. Николя равнодушно его поблагодарил: да, спасибо, лучше. Доктор Геза объявил, что сегодня для избранных приглашенных будет устроен вечер самбы и специально для этого выписали бразильский оркестр. Он надеется, что синьору Кольту и мадемуазель Восс понравится праздничный вечер. Николя закашлялся, проворчал: «Прошу меня извинить» – и прямиком устремился к бару, чем привел в замешательство Алессандру и ее матушку. Как кающаяся грешная душа, побрел он в холл, плюхнулся на диван, взял со столика журнал и принялся не глядя его листать. Где найти силы на сегодняшний вечер? Как улизнуть от Мальвины? Он чувствовал себя на острове как в ловушке и позабыл обо всем, даже о своем «Блэкберри», который ненужным хламом валялся в кармане. Девушка за стойкой ему улыбнулась. Судя по беджику, ее звали Серафина. И вдруг его осенило. Он вскочил с дивана и спросил, где, кроме отеля, тут можно пообедать. Не переставая улыбаться, Серафина ответила, что это вполне возможно. Катер отвезет его в любое место на побережье, куда он пожелает. В получасе езды отсюда есть прелестные ресторанчики. Заказать ему столик? Нет, не надо, радостно отозвался он, ничего не надо заказывать. А капитан катера свободен? Давиде в его распоряжении в любое время. Николя повеселел. А где Давиде? На причале, ответила Серафина и заметила, что у синьора Кольта и в самом деле обворожительная улыбка. Николя поблагодарил и направился к «джеймс-бондовскому» лифту. Оркестр начал выступление с мелодии «Mas que Nada». Ну и пусть, а он удерет. Его это почти развеселило. Внизу, на пирсе, его ждал моряк в черном кителе.

– Добрый вечер, синьор Кольт, – сказал он, вежливо поклонившись. – Я Давиде.

Николя улыбнулся в ответ и поднялся на борт черной «Ривы». Настроение у него поползло вверх. Катер отвалил от берега, и подвесной мотор начал набирать обороты. Николя стоял рядом с Давиде. Ветер развевал ему волосы, морская вода брызгала в лицо. Он оглянулся назад, на террасу «Галло Неро», где светились огни, словно подавая ему какие-то знаки, и почувствовал, что свободен. Морской воздух опьянял. Стараясь перекричать мотор, Давиде спросил, куда он хочет отправиться. Николя сразу ответил, что понятия не имеет, пусть Давиде выберет сам.

– Что-нибудь попроще. Чтобы не так, как там, – махнул он рукой в сторону «Галло Неро», который исчезал вдали.

Давиде кивнул. Он понимал, что его пассажиру хочется отвлечься, но не догадывался, что тот сбежал от беременной подружки и от передозировки роскоши в отеле. Николя радовался, что не успел переодеться к обеду и так и остался в кедах конверс, в шортах, натянутых на плавки, и в черной футболке «Gap». Сейчас он ничем не отличался от любого из молодых парней.