Русские дети (сборник)

О том, что Он, а не Индра и не какой-нибудь Варуна, о том, что Вишну — верховный, единственный бог, — этого риши, составители Вед, не знали; а если знали — не говорили; только иногда проговаривались. Потому что до наступления века Кали это была вторая главная тайна брахманов. Раджи и прочие невежественные лохи давали брахманам полный пансион, потому что брахманы их обманывали, уверяя, что поклоняются от имени клиентов Индре, Кувере, Сурье, Митре и прочим персонажам, которые даруют в обмен на ритуалы победу на выборах, бабло, красивых баб и другие полезные штуки. А сами при каждом жертвоприношении повторяли: «ya evam veda», и внутри себя под сурдинку думали, что мы-то знаем, кому на самом деле адресовано поклонение.

Брахманы знали, что бог — это лотосоокий Вишну, который никому ничего не даёт и ни у кого ничего не отнимает. Он никого ни за что не наказывает и не награждает ничем. Он не творит этот мир и не разрушает. Он даже не управляет миром — зачем? Для этого есть менеджеры (Брахма, Индра, Сурья и вся компания, числом 33 миллиона штатных единиц управленческого персонала). Он… если честно, то по большому счёту Он… спит.

Йога-нидра, мистический сон.

И если вы думаете, что Он спит и видит этот мир и наши в нём жизни, то вы сильно ошибаетесь. Впрочем, не вы одни: главная ошибка мистиков всех времён и народов в том, что они полагали: мир есть сон, который снится Богу.

О нет. Наш мир снится только нам самим, и каждому он снится по-разному.

Богу не снится наш мир. Бога не мучают кошмары. Он пребывает в абсолютном блаженстве. Богу снится лила, Его божественная игра.

И как брахманы могли бы объяснить своим материалистичным клиентам: в чём смысл поклонения такому Богу? Который не дарует и не отнимает, не наказывает и не награждает, всех одинаково любит и, главное, — спит?.. И даже во сне видит не то, как мы тут и что тут с нами, а другое, совсем другое…

Вряд ли клиенты смогли бы понять, если бы брахманы честно сказали: мы поклоняемся Вишну, и цель поклонения — не в том, чтобы получить для вас больше денег, секса, власти и прочих понтов в этом кошмарном сне, а единственно в том, чтобы…

Это даже трудно сформулировать, но попробую…

В общем, чтобы попасть в другие сны.

А если бы клиенты и поняли, что бы они сделали первым делом?

Похоже, лишили бы брахманов пансиона, вот что.

Теперь никаких секретов не осталось, мало того что в Индии, а ещё и по Западу, и даже по Мордору ходят парни, замотанные в простыни, и девчонки, одетые в занавески, и на каждом углу орут имена из самой сокровенной лилы. Об этой лиле вообще никому не положено было знать, секту плясунов стоило сразу немедленно запретить, но теперь поздно. Сейчас их стало поменьше (вымерзли — чай Мордор не Индия, в занавесках не согреешься), но Империя Зла успела рухнуть, Империя Добра перестала быть Империей Добра (в отсутствие Империи Зла понятие Империи Добра утратило смысл), а брахманов повсеместно лишили пансиона.

И даже я вынужден заниматься разными делами и зарабатывать деньги вместо того, чтобы жить на иждивении общества, как обычно, как тысячи лет назад. Хотя приметы железного века наступили раньше, сразу после моего рождения, это я помню. Взять, например, вишни.

Из чтения книг и сопутствующих размышлений я понял, что вишня — сакральный плод, посвящённый Верховному Богу, Высшему и Непогрешимому, — Господу Вишну. Но даже это, увы, не помогло — первый раз за всю мою жизнь алгоритм не сработал, и при воспоминании о вишнях мне становится кисло во рту и муторно на душе. А ещё меня охватывает беспокойство, и я чувствую желание срочно проверить состояние своих счетов.

Всё дело в одной истории, которая давным-давно произошла с Макой.

Мака до шестнадцати лет жил в райцентре. Центр этот только назывался «рай», но райского в нём было мало. Для Маки. Для некоторых других, например гостей, в нём было очень много райского, настоящий рай-центр, центр рая, и особенно вишни. Вишни каждую весну цвели очень красиво. Цветы были белые и розовые, они светились как снег на ещё голых ветвях. Фантастика.

Но Мака не радовался. Это потом Маке стало казаться, что его детство было потерянным раем, и вишни, и цветы. А тогда Мака думал: хоть бы пошёл град и сбил вишнёвый цвет на землю. Примерно так каждый непутёвый школьник мечтает, чтобы его школа сгорела в пожаре или чтобы её взорвали. Мака думал: бывает же, что весной ударяют заморозки, да? Когда соцветия ещё не завязались в плоды. И урожая не будет. Или очень маленький урожай. Вот здорово!

Райским центр выглядел только со стороны. Когда приезжали горожане, они восхищались: как у вас тут прелестно, просто рай! И коровки ходят по улицам, и вишни. Но Мака знал: за коровками нужно выгребать их дерьмо, стоя в дерьме по уши, и вывозить это дерьмо на огород, и разбрасывать это дерьмо, чтобы весной в огороде росла райская малина и прочие фрукты-ягоды. Мака всегда был в дерьме и пах дерьмом: в Империи Зла не было нормальных гелей для душа, не было шампуней и прочего, а хозяйственное мыло само пахло как дерьмо, и невозможно было отмыться дочиста.