Русские диверсанты против «кукушек»

Следует отметить, что оперативные работники четырех отделов областных управлений НКВД отбирали среди агентуры не только кандидатов для работы в партизанских отрядах, направляемых на финское направление. Были многочисленные запросы в райотделы на агентуру среди западно-украинских и польских переселенцев, годных для партизанских отрядов в своей родной местности. Судя по многочисленным ответам из всех районов Архангельской области, таких кандидатов, годных по здоровью и возрасту, тогда не нашлось.

Кроме проверенной агентуры, управлениям НКВД предписывалось вербовать новых секретных сотрудников, по 2–3 человека на партизанский отряд.

Все агенты и осведомители, как будущие партизаны и диверсанты, проходили медицинскую комиссию при ведомственной больнице чекистов. Только в медицинской карте в соответствующей строке не указывалась их будущая должность, а стояла простая запись «на работу в УНКВД».

Всем кандидатам, вызываемым в областное управление НКВД на беседу из районов, при возвращении домой, в ожидании принятия решения о зачислении в диверсионные структуры, на руки выдавалась соответствующая справка, чтобы в дороге коллеги из транспортных отделов НКВД не посчитали бы их за дезертиров:

«Справка

Предъявитель сего… был вызван в НКВД и следует к месту жительства в г. Вельск. Просим оказывать содействие в пути следования»[291].

Личные качества будущих партизан оценивало руководство НКВД. В архиве Управления ФСБ по Архангельской области сохранились списки заключенных Архлага, Ягринлага и Онеголага, отобранных в партизанские отряды. Против некоторых фамилий стоят пометки «не включать» с пояснениями: «трус, нерешителен», «порочащие высказывания», «пьет здорово», но самая странная запись об отказе в прием в партизанский отряд следующая: «не любит НКВД».

Оформление на работу в партизанский отряд в делопроизводстве НКВД завершалось подпиской о неразглашении. Это было необходимым условием, учитывая специфику работы в финском и немецком тылу:

«Подписка

1942 года марта месяца 6 дня Я, нижеподписавшийся Макурин Виктор Павлович, даю настоящую подписку управлению НКВД по Архангельской области о том, что о всех известных мне данных о личном составе, партизанского состава, месте и порядке обучения личного состава отряда, а также боевых действиях и другой деятельности отряда, месте расположения и прочее обязуюсь никому не разглашать, как устно, так и в письмах своим родственникам и знакомым. Я предупрежден, что в случае разглашения подлежу уголовной ответственности по закону военного времени.

Подпись дающего подписку…

Подписку отобрал…»[292]

.

Вот таким образом формировались кадры партизанских отрядов и диверсионных групп. Просмотрев множество документов об их организации, авторы пришли к мнению, что отряды, оперировавшие на севере против финнов и немцев, состояли примерно на 40 процентов из бывших заключенных, для которых диверсионные рейды стали своеобразным штрафным батальоном, и на 40 процентов — из штатных агентов и осведомителей органов госбезопасности и милиции. Руководство отрядами подбиралось партийными организациями, а заместителями у них были штатные оперативные работники НКВД.

Пуля — дура…

Необходимо отметить, что с первых же дней войны в Красной Армии помимо формирования разведывательно-диверсионных подразделений, большое внимание уделялась вопросам создания новых образцов спецвооружений для этих подразделений. Решением подобных вопросов занимались как в Разведупре РККА, так и непосредственно на местах. Например известно, что на Ленинградском фронте определенный объем подобных работ выполняли специалисты из Военно-инженерного управления фронта, Артиллерийского научно-исследовательского морского института (АНИМИ) и Научно-испытательного минно-торпедного института (НИМТИ) ВМФ.

Одному из авторов данной книги в Центральном военно-морском архиве удалось обнаружить несколько документов, имеющих к этому прямое отношение. Архивные документы интересны прежде всего тем, что дают определенное представление как об объектах диверсий в тылу противника, так и конкретных средствах, применяемых для их совершения, в том числе и против финских войск в 1941 году.