И что же получается? Откуда шведский предок взялся в рязанско-мордовских лесах? Каким таким ветром его занесло в деревеньку Колетино, где он смог размножиться в количествах, ныне составляющих десятую часть местного населения?
Пометим себе этот вопрос, поместим пока скандинавского предка на полочку, куда мы ещё за ним вернёмся. Потому как знающие люди сразу возразят: а с чего это, собственно, скандинав?
Гаплогруппа I1 представлена достаточно массово среди многих волжских и уральских народов. Например, среди башкир.
Как отмечает Б.А. Муратов на ресурсе БЭИП «Суюн»,
Z140 (т. е. I1a2a1a), рассказывает он дальше, типична для башкирских мурзалар (улаште) и тырнаклинцев, для части кудейцев; M227 (I1a1a) – присуща башкирским кыргызам; L22 (I1a1b) – типична для башкирских гэрэ, характерна для части сары-мингов и юрматов.
Впрочем, к L22 автор относит
Так что, как говорится, ещё два раза проверить…
Анатолий Клёсов (приведу его опять для объективности, хоть он лично про мои изыскания откликается довольно злобно; а я всего лишь исходил из его же доводов) объясняет присутствие I1 среди башкиров так:
Так вот мой предок отмечается по линии мутации Z74. Таковая среди башкир вовсе не представлена. А значит, в массовых переселениях из Европы на Урал не участвовала.
Вот так примерно выглядит моя подгруппа на филогенетическом дереве гаплогруппы I1.
То есть с уважаемыми башкирами это разные ветви, хотя, несомненно, исходящие из некогда одной развилки – I1a. И мои ближайшие генетические родичи живут в Южной (вокруг Мальмё) и Средней (вокруг Стокгольма) Швеции. То есть исторические области Йончёпинг, Эребру, Западный Гёталанд и Сконе.
Итак, ещё раз: моя группа оказалась скандинавская!