Русские до славян

Вот признаюсь, это очень похожее на счастье состояние, когда вот ты лично математически, логически и даже просто с точки зрения здравого смысла перерабатываешь археологические, исторически и генетические данные в какую-то непротиворечивую картину, пусть и противоречащую той, которую рисуют профессиональные историки, а потом бац! – и новое исследование подтверждает твои построения! Вот эта книжка делается уже полгода, концепцию захвата степняками власти и видоизменения и растекания под этим влиянием видоизменяющихся культур я сформулировал чуть меньше месяца назад. И вот сегодня, 23 мая, эта концепция нашла неоспоримое научное подтверждение! Может, кто-то ещё тоже высказывался в том же духе, но я уж точно чувствую себя счастливым теоретиком, идея которого оказалась подтверждена практикой.

Итак, переработанные шнуровиками в носителей колоколовидных кубков люди, получившие в большинстве и гаплогруппу степных предков, отправляются в Британию, где не то чтобы убили всех строителей Стоунхенджа, но тем или иным образом лишили этих строителей возможности распространять свои гены в потомстве. Хотя смерть, конечно, самый эффективный останавливатель полового влечения…

Кстати, очень важный момент, что исследователи с этой миграцией связывают и перемещение в Британию гаплогруппы I2c, немногочисленной, даже чуть экзотической. И это вполне отчётливо показывается, что часть людей I не только не уничтожилась в ходе нашествия, но вполне нашла своё место среди элит, получивших право усиленно размножаться. Это наблюдение нам ещё пригодится.

А кто-то отправился от лишних приключений на восток, где жили всякие относительно мирные земледельцы. И вот появляются погребения с боевыми топорами в Северо-Восточной Эстонии (по калиброванной дате 4850 ВР cal), а потом залетают и в Центральную Швецию в район Сёдерманланда и в северную часть Эстерготланда. Во всяком случае, именно там открываются самые ранние памятники скандинавской культуры боевых топоров.

В то же время скандинавские культурные особенности сильно разнятся с близкими ютландскими, где господствует вариант шнуровой под названием культуры одиночных погребений: разные захоронения, разная керамика, разные формы каменных боевых топоров. Более того, –

– современными исследованиями доказано, что культура одиночных погребений локализовалась только в Северной Германии и Ютландии, в это же время на Датских островах продолжала существовать культура воронковидных кубков. Своеобразная культура боевых топоров возникает на Датских островах значительно позже. В то время как в восточных областях Центральной Швеции уже появляются ранние памятники культуры боевых топоров, в Западной Сконе (южная часть Швеции) все еще продолжает существовать культура воронковидных кубков. /178/

В Эстонии же наблюдается генезис прибалтийской культуры ладьевидных топоров, откуда она попадает в Финляндию, где становится финской культурой боевых топоров. А по пути туда возникает в районе 4900 лет назад висло-неманская культура, которую ряд исследователей считают локальным вариантом восточноприбалтийской культуры боевых топоров и шнуровой керамики. Но при этом – обратим внимание – население не отказывалось от привычных форм хозяйства.

Наиболее значимыми сторонами деятельности населения висло-неманской культуры было скотоводство, охота и рыболовство и только затем земледелие.

Позднее, судя по тому, что среди керамики этой культуры найдены формы, напоминающие сосуды фатьяновской культуры, откуда-то отсюда она и начала своё перемещение далее на восток. Или, скорее, фатьяновская и была очередным видоизменением шнуровой под местным влиянием и просто возникла на человеческом фундаменте тех, кто решил не задерживаться в Восточной Прибалтике.

И вот тут и рождается неочевидное, но логически единственно возможное объяснение всем этим противоречивым эволюциям: действовал некий внешний фактор. Он в итоге и выковал германские отличия от кельтов и славян. Ибо ни первым, ни вторым развивать экспансию и ассимилировать местное доиндоевропейское население он не мешал, а здесь заставил человеческие массы вариться и крутиться в одном кипятке эпического противостояния.

И этот фактор опять единственно возможный – фактор людей I.

А что люди I?