Русские эротические сказы

А вот: гляди, гляди — оп-ля! — есть оборот. Сумела! Поздравленья, фотовспышки, пакет с валютой, шампанское — ба-бах!..

Развлекуха — каких не было. Пинской и название дал: «Русский голожопый волчок на бильярде». Или просто — «русский волчок».

Иностранцы парня чуть на руках не носят. И как он употребил своё влияние? Чтобы русские девушки участвовали: на каждую иностранку — по две.

И чтоб тем, кто не осилит задания, всё равно платили хоть какую-то часть. А кто осилил — тем премия двойная.

Сколько он принёс радости! От благодарных проходу нет. У дверей гостиницы кидается к нему какой-то старый мужик — хо! — профессор из Свердловска, из УПИ. Тоже принесло на фестиваль.

— Костя! — орёт и на месте подпрыгивает. — У меня к вашим конкурсам — живой научный интерес. Устройте присутствовать зрителем!

Пинской смотрит: ну, натурально мучается мужчина, столько крика души в глазах. Приличный человек не пройдёт мимо без сочувствия.

— Знаете что, — говорит, — я вас проведу, чтобы вы могли наблюдать… Нет-нет, целовать меня не надо, вы мне уже на ногу наступили! Ну, так: если вас застанут, скажете, вы — студент. И спокойно отвечайте, как положено студенту…

Пинской знал, что на него, конечно, строчат доносы. Как это следует в советской стране, уже должны в любой момент замести.

Провёл профессора в гостиницу, а номер-люкс там состоит из двух комнат. Первая, как войдёшь, — поменьше, а из неё заходишь во вторую: где и происходит соревнование. Пинской в первой комнате профессора оставил: тот перед замочной скважиной как встал раком, так и не оторвётся.

В этом виде его и застали два мусора. Они были посланы проверить «сигналы» — какой-то студент учит иностранцев показывать советской власти голую жопу. Мусора профессора в сторонку, знаком приказали молчать. Заглянули в замочную скважину: ага, голые жопы налицо!

Мент задаёт профессору вопрос:

— Вы кто?

— Студент.

Ага, так и есть.

— Что тут делаешь?

— Наблюдаю вращательное скольжение по наклонной плоскости.

Мусора переглянулись. Посмотрели в скважину, посмотрели… Так-то оно так: имеется и вращение, и скольжение, и наклонная плоскость. Хитро сволочь придумал, как вывернуться. Но, чай, и советская милиция не дура: вращение вращением, но жопы-то голые!

Мент спрашивает резко:

— Где разрешение от… как его… кто вами, студентами, руководит?

Другой мент подсказывает:

— От профессора?!

— Нет у меня…

Ну, так, мол, пойдёшь с нами! Хвать мужика. Тот:

— Что такое? Я сам — профессор!

Мусора:

— Ну-ну, тут же и профессором стал, студент сраный, старая твоя морда, седые космы! — Дали ему по лбу, стали руки крутить.

Пинской всё это время был настороже. Слышит: за дверью творится нехорошее. За публику протиснулся и на балкон. А балкон — общий для нескольких номеров. Пинской скользнул в другой номер, оттуда — в коридор… И слинял из гостиницы.

А «волчок» в советской стране прикрыли наглухо. Но обозначение «бикса» проникло в обиход. Девушку с выпуклым круглым и вертлявым очком называют «биксой». Тем мы обязаны Пинскому Константину Павловичу.

Он в Мурманск умотал. Там ксиву раздобыл, устроился матросом на корабль. И ушёл в загранплавание.

По заграницам окончательно нахватался плохого. Но всё-таки он был нашим уральским человеком — ни в одном иностранном порту не остался.

Раз корабль зашёл в японский порт Осака. Команде увольнительные дали как незнамо какой подарок. Морячки топают по городу, на световые рекламы глаза пялят. А Пинской уже дня два полистывал японский словарь — с его головой больше и не надо. Глянул на вывеску, пригляделся и разобрал: «Заменитель женщины».

Эх, ты, ёлки-моталки! Зуд прошиб от подмышек до пяток и от копчика до лобка. Советским морякам портовые женщины были недоступны. Всякая возможность строго запрещена. От своей группы не оторвёшься: взаимная слежка. Но если всё-таки улизнул и перепихнулся — не видать тебе больше ни загранплавания, ни любой нормальной работы. Вот и стоял в человеке сгусток страданья.

Пинской говорит своим спутникам:

— Побудьте у этого магазина — я куплю надувной матрас.

Матросы ему:

— Нашёл, на что валюту тратить! На хрена тебе надувной матрас?

— Поеду в отпуск на Белое море. Там для купанья вода холодная — буду на матрасе на волнах качаться.

Матросы друг на дружку глядят: вот, мол, дебил! Не надоел ему наш Мурманск — на Белое море он в отпуск поедет.

И никакого уже интереса нет к дураку. Забежал он в магазин — вышел с большущей коробкой.

Как вернулись на судно, он — к коку. С ним у Пинского была дружба: оба увлекались шахматами. Кок иногда пускал друга в подсобную каморку возле камбуза: шахматные задачи решать спокойно, партии разыгрывать. То же самое и теперь. Пинской попросил:

— Нельзя посидеть с полчаса?

Кок сунул ему ключ. Пинской со своей коробкой — нырк в подсобку. Достаёт из коробки здоровенную куклу. Приложено описание на японском языке: что да как делать. Но Пинской не стал мучить мозги — по кукле и без того всё понятно: какие у неё титьки! а попочка, ляжки! До чего жаль, что не живая… А выглядит — ну, живая да и только.