Русские флотоводцы. Исторические портреты

«Вице-адмирал Нахимов во всё время 165-дневной осады Севастополя сначала не принадлежал к её обороне, потом с 28 ноября в качестве помощника и замещения меня в случае смерти или раны чрезвычайно способствовал успешной обороне Севастополя: блистательною неустрашимостью, влиянием на войска, приобретённою любовью и уважением, неусыпною деятельностью, доходящую до того, что непрестанным осмотром бастионов, редутов, батарей и траншей ему известно направление орудий в каждой амбразуре.

Вице-адмирал Нахимов имеет неисчислимые заслуги».

В первую неделю марта на Камчатском редуте был сражён насмерть вражеским ядром контр-адмирал Владимир Истомин, один из сподвижников Нахимова, душа обороны Малахова кургана. Провожая тело В. Истомина в склеп, где лежали тела М. Лазарева, В. Корнилова, Нахимов сквозь слёзы проговорил с сожалением:

— Эти прыткие молодые люди, они… да-с, они очень спешат-с.

Он не скрывал от окружающих после смерти Корнилова, что его желание иметь последнее прибежище рядом с ними… и Михаилом Лазаревым.

В конце марта 1855 года за отличие при обороне Севастополя И. Нахимова произвели в адмиралы. Вскоре он сдал эскадру контр-адмиралу П. Юхарину и все силы отдавал теперь обороне колыбели флота. Каждый день во флотском сюртуке с эполетами объезжал всю линию обороны на шести бастионах, Малаховой кургане и 10-й батарее. Находился в самых опасных местах, во весь рост ходил на передовой, не прячась за укрытия, не страшась проносившихся ядер и свистевших вокруг вражеских пуль. Всюду его появление воодушевляло матросов и солдат. Нахимов стал для защитников Севастополя своеобразным символом неколебимости обороны. Во время ожесточённых неприятельских штурмов 26 мая и 6 июня 1855 года Нахимов своим примером и действиями предотвратил захват неприятелем Малахова кургана, «ключа всей обороны». 28 июня противник возобновил усиленную канонаду, обстреливая 3-й бастион и Малахов курган. В тот же день Нахимов направился вначале на 3-й бастион, затем побывал на батарее лейтенанта Жерве и оттуда к вечеру поскакал на Малахов курган. Всюду слышались разрывы бомб и посвист пуль.

Нахимов взял у сигнальщиков зрительную трубу и, несмотря на возражения командира бастиона, поднялся на банкет, привстал над бруствером, осматривая неприятельские позиции. Его высокая, чуть сутуловатая фигура хорошо просматривалась со всех сторон…

Прежде каждый день Нахимов видел на бастионах, в госпиталях и лазаретах неистощимую энергию и отвагу защитников Севастополя. Этих людей не нужно понукать и ободрять, они сами рвутся на самые опасные дела и, рискуя ежеминутно, нисколько не дорожат собственной жизнью. Главной обязанностью начальников он считал — «удержать людей от напрасного удальства, ведущего к напрасным потерям, ничем не оправданным».

Совсем недавно приказом Нахимов напоминал всем начальникам обязанность, которую считал священной: «Предварительно озаботиться, чтобы при открытии огня с неприятельских батарей не было ни одного лишнего человека не только в открытых местах и без дела, но даже прислуга у орудий и число людей для неразлучных с боем работ было ограничено крайней необходимостью. Заботливый офицер, пользуясь обстоятельствами, всегда отыщет средство сделать экономию в людях и тем уменьшит число подвергающихся опасности».

Нахимов требовал думать о сохранении жизни офицеров — разделять их на очереди, приказав свободным находиться под блиндажами и в закрытых местах; просит начальников внушить всем, «что жизнь каждого из них принадлежит отечеству и что не удальство, а только истинная храбрость приносит пользу ему и честь…».