Русские флотоводцы. Исторические портреты

Шведа заставили-таки откатиться на запад, без боя сдать Лиллье Гельсингфорс. Флот получил надёжную базу на финском берегу.

В конце августа войска вышли к берегам Ботнического залива, заняв порт Або. Но галерному флоту преградила путь грозная шведская эскадра у полуострова Гангут. Пришлось на зимовку возвращаться в Гельсингфорс.

Весной 1714 года шведское правительство, зная от разведки об усиленных приготовлениях русскими большого галерного флота и мощного корпуса для крупных десантных высадок на побережье Швеции, выслало в апреле 1714 года ко входу в Финский залив под командованием адмирала Ватранга эскадру в составе 16 линейных кораблей (от 60 до 70 пушек каждый), 2 бригантины (16-пушечных), 2 бомбардирских кораблей и 8 галер. 25 апреля шведская эскадра заняла позицию у полуострова Гангут, чтобы преградить русским путь в Або-Аландские шхеры.

9 мая галерный флот в числе 99 полугалер и скампавей с 15 000 человек десантных войск под командой генерал-адмирала Апраксина вышел из Петербурга для следования по шхерному фарватеру в Або. Дойдя до Котлина, суда принуждены были остановиться, так как залив ещё не совсем очистился от льда. 20 мая 1714 года, после получения известия, что в шхерах нет льда, галерный и корабельный флот вышли от Котлина к Березовым островам.

Галерный флот с десантным корпусом под командованием генерал-адмирала Апраксина должен идти к Або для совместных действий с корпусом князя Голицына, находившимся в Финляндии. Корабельный флот под командованием Петра I (9 кораблей, 4 фрегата, кроме того, 9 бригантин и 9 скампавей, отделённых от эскадры генерала адмирала Апраксина) после проводки галерного флота до Березовых островов должен был идти в Ревель. 11 июня галерный флот прибыл на Гельсингфорсский рейд. Здесь была сделана десятидневная остановка, необходимая для выгрузки на берег провианта и ремонта судов. Закончив работы, галерный флот вышел 24 июня из Гельсингфорса и через три дня прибыл в Поэ-Кирке. Оставив здесь бомбардирские корабли и 23 скампавей и выгрузив часть провианта, генерал-адмирал Апраксин перешёл с остальными судами в Тверминнскую бухту. Дальнейший путь оказался невозможным, так как у самой оконечности Гангутского полуострова стоял шведский флот под командованием адмирала Ватранга.

Вынужденная остановка галерного флота в Тверминнской бухте лишила войска князя Голицына, находившиеся в районе Або, не только непосредственной поддержки галер, но и боезапаса и продовольствия.

В дни летнего солнцестояния галерный флот Апраксина обосновался в Тверминнской бухте. Вдали, у мыса Гангут, растянувшись цепочкой, угрожающе чернели громады линейных кораблей шведов.

— Слава Богу, — перекрестился Апраксин, сняв шляпу и вытерев пот со лба, — хоть здесь упредили шведа, и то ладно. — Он вскинул подзорную трубу, подозвал Змаевича: — Значит, так, капитан-командор, скампавеями нам здесь покуда не пробиться. Потому себя надобно обезопасить. Соорудим батарею на берегу, сюда шведы по мелководью не сунутся. Пошлём государю эстафету, надобно кораблями помочь. Не худо бы диверсию против Ватранга совершить, отвлечь его, а мы на скампавеях прорвёмся. Снаряжай добрых матросов на шлюпку, пойдём с тобой шхерами, своими очами всё узрим.

Уточнив дислокацию шведов, в тот же вечер Апраксин отправил с бригантиной донесение царю в Ревель. Сообщил состав эскадры шведов, донёс о сооружении батарей на Гангуте, просил отвлечь Ватранга.

Не раз промерил Апраксин за две недели все скрытые фарватеры в шхерах, наметил маршруты для скампавей, установил пушки напротив шведской эскадры. Даже послал привет шведскому адмиралу: отвезли шведов, пленённых на берегу.

«В 7-й день, поутру, — записал адъютант в журнале генерал-адмирала, — шведские арестанты, один пастор да 153 человека урядников и солдат отправлены к неприятельскому флоту с капитаном Лукою Демьяновым, и приказано оному капитану по прибытии… учинить сигнал с шлюпки из единой пушки.

В 8-й день вышеописанный капитан, передав пленных, возвратился к флоту…»

— Пускай шведский адмирал в ус не дует, — хитро щурился Апраксин, поглядывая на зеркальную поверхность залива. У него постепенно созрел новый замысел, который он высказал на военном совете.

— Размыслил я, что ныне-то штиль полный бывает, а нам на руку. Ватранг, подобно ленивому коту на солнцепёке, не шевелит парусами. Мы на скампавеях мимо его пробьёмся, нам бы токмо щель найти и уйти в море подалее. Отпишу-ка о сём государю. А прежде схожу к Гангуту, досмотр учиню.