Русские флотоводцы. Исторические портреты

— Виктория, виктория ныне славная.

— Ваше сиятельство, виктория там, — Спиридов протянул руку ко входу в бухту, куда под лучами заходящего солнца буксируемый галерами входил последний линейный корабль турок. — Нынче турок спасло безветрие, а завтра… — он обвёл рукой вокруг, — надобно немедля отбуксировать корабли по диспозициям. Закупорить сей штоф, — он кивнул в сторону выхода из бухты.

Они вошли в каюту и через полчаса передали на корабли сигнал о блокировании входа в бухту.

В первую линию поставили неповреждённые корабли Эльфинстона, которого Алексей Орлов наконец-то выругал. Надо было решать, что делать дальше.

Орлов повернулся к Спиридову:

— Ваше превосходительство, верно подметили — виктория неполная. Будем блокировать, пока сил хватит. Турок-то сильней нас, — тут Орлов поморщился, — и как бы подмога к нему не подошла…

— Ваше сиятельство, должно уловили — подмога. — Спиридов с хитрецой посмотрел на графа и подумал: «А ведь ты, братец, трусишь». — Потому корабли, — Спиридов кивнул на мачты, надстройки, — беспременно в боевой порядок привести надобно, для того потребны сутки, не менее… — Спиридов отыскал глазами «Три святителя». — С вашего позволения, ваше сиятельство, поднимаю флаг на «Трёх святителях», он более других пострадал. — Адмирал невольно улыбнулся, увидев поднимающегося по трапу сына Алексея.

Генерал-аншеф утвердительно кивнул головой, во всём соглашаясь с первым флагманом…

Следующим утром, едва рассвело, два линейных корабля и пакетбот открыли заградительный огонь, блокируя выход из бухты.

Военный совет Орлов собрал не мешкая, после полудня в пять часов. В салоне флагманы и командиры линейных кораблей живо обсуждали перипетии минувшего боя. Один Эльфинстон напыщенно молчал, постукивая пальцами по столешнице. Собственно, и говорить ему было не о чем. То ли ветер ослаб, то ли другое помешало, но в бою он так и не участвовал. Тем паче верх одержал Спиридов своей тактикой, и это его коробило.

Главнокомандующий, начиная совет, довольно туманно представлял себе, что же делать дальше:

— Господа совет, турки нашими доблестными кораблями ныне крепко заперты в Чесме. Насчитано семь десятков вымпелов ихних, диверсией нашей береговые батарейные орудия того кроме выявлены. — Орлов озабоченно поднял голову, от вчерашней бравады не осталось и следа. — Турок в сих местах может отсидеть в спокойствии не один месяц, наших припасов надолго не хватит. Определить надобно, — Орлов, опершись о стол, медленно обвёл взглядом сидевших, — ближайшую диспозицию и действо наше. — Продолжая стоять, он склонил голову к сидевшему справа от него Спиридову. Тот неторопливо поднялся:

— Полагаю, ваше сиятельство, атаковать турок надо без промедления.

Твёрдый голос Спиридова подтверждал его решимость.

Орлов махнул рукой, прервав лёгкий шумок одобрения среди сидевших за столом, и проговорил озабоченно:

— Какова атака, коли у них превосходство вдвое и кругом батарейные орудия на берегу?

— Справедливо, ваше сиятельство, токмо знать надобно, сколько их и где, — Спиридов посмотрел на Ганнибала. — Видимо, «Грому» крепостные батареи надобно заставить замолчать.

Орлов одобрил флагмана.

— Господин бригадир, — повернулся он к сидевшему слева Ганнибалу, — передайте немедля с нарочным на «Гром» — занять место по вашей диспозиции, начать пальбу по береговым батареям, особливо у входа в бухту.

Спиридов неторопливо продолжал:

— Атаковать огнём, ваше сиятельство, и токмо, — Орлов удивлённо поднял брови, — окроме бомб и брандскугелей диверсию учинить потребно брандерами. — Сидевшие одобрительно загомонили. — Гассан-паша нам грозился, а мы его упредим. — Спиридов сел.

Орлов недоумённо поглядывал на сидевших, силясь понять до конца замысел моряков. Он даже не знал, что такое брандер. По его знаку встал и первым высказался Ганнибал:

— Господа совет, адмирал Спиридов, мыслю, наше общее согласие выразил — флот турок порезвее надобно спалить. И не далее, как нынче в ночь.

Только теперь до сознания Орлова дошёл смысл сказанного: «спалить, сжечь флот», но что для того надобно? Брандера? Что сие?

Словно читая его мысли, бригадир закончил:

— Под брандеры споро и наилучше употребить греческие транспорты числом три-четыре. Особливо для них отобрать охочих офицеров и служителей.

Через час перед Ганнибалом стояли четыре офицера-охотника, вызвавшиеся идти на брандерах. Они тотчас были назначены командирами зажигательных судов и вместе с ними Ганнибал отобрал из смельчаков лучших матросов.

За час до полуночи 25 июня 1770 года к носу гафеля флагманского «Ростислава» медленно пополз зажжённый фонарь. Не прошло и минуты, как на всех назначенных к атаке кораблях зажглись ответные огни.

Потянулись томительные минуты ожидания. Первым по ордеру должен был идти фрегат «Надежда Благополучия», но минуло полчаса, а фрегат не снимался с якоря. Грейг смотрел в сторону «Надежды», молча жевал губами. Спиридов взял рупор у вахтенного.

— Командир «Европы»! — В ночной тишине стало слышно движение на шканцах «Европы», стоявшей рядом. — Вам начинать не мешкая… — Спиридов сделал паузу и закончил: — С Богом!..