Русские гении за рубежом. Зворыкин и Сикорский

В XX веке массы, получив всеобщее избирательное право, ворвались в общественную жизнь. Перед политиками встала задача обуздания толпы, взятия ее голосов под свой контроль. И вот техника создала материальную базу для того манипулирования общественным сознанием, что к концу столетия превратилось в норму жизни практически во всех государствах мира. Современная политика была бы просто невозможна без радио и телевидения.

В 30-е годы Франклин Рузвельт осуществляет регулярное общение со всей страной посредством радиобесед, и это становится одной из важнейших причин его феноменальной популярности среди избирателей. В Европе складывается аналогичная ситуация. Миллионы итальянских крестьян собираются для того, чтобы послушать очередную речь Муссолини из динамика, подвешенного на столбе в центре деревни.

В СССР именно сообщения Левитана, передающего сводки Информбюро, сформировали у целого поколения представление о том, как проходила Великая Отечественная, хотя на самом деле все было гораздо сложнее, чем в сводках.

Однако вернемся назад, в те годы, когда развитие радиовещания находится еще в середине своего долгого пути. Над электронным телевидением работали и другие изобретатели. Одного из них звали Файло Тейлор Фарнсуорт. Он еще в детстве решил стать изобретателем и мечтал о том, чтобы передавать по радио изображение подобно звуку. Не имея основательного образования, Фарнсуорт имел хорошие руки и светлую голову. В Калифорнии он уговорил нескольких банкиров ссудить ему денег на создание телевизионной системы. В 1927 году молодой изобретатель разработал передающую электронно-лучевую трубку «анализатор изображения», которую присоединил к уже существовавшему приемному устройству, и пригласил банкиров посмотреть чудо телевидения. Все, что они увидели, было слабое изображение треугольника на светлом фоне, от которого не пришли в восторг: они вложили в дело большие деньги и хотели знать, когда смогут продавать систему и получать прибыль. «Мы когда-нибудь увидим на экране хотя бы доллар?» — спросил один из заимодавцев. Через несколько месяцев Фарнсуорт показал им четкое изображение доллара, а еще позже — кинематографическую версию шекспировской пьесы «Укрощение строптивой» с Мэри Пикфорд и Дугласом Фербенксом в главных ролях.

В 1930 году к Фарнсуорту приехал Зворыкин. Хозяин продемонстрировал гостю свой анализатор, и тот, к большому удовольствию автора, признал его превосходным. Однако впоследствии, когда Фарнсуорт ознакомился с иконоскопом, он нашел в себе мужество признать, что разработка Зворыкина лучше, чем его собственная. Тем не менее корпорация RCA, видя в Фарнсуорте конкурента, предложила ему продать ей патентные права. Фарнсуорт был зажат в долговых тисках и поэтому пошел на продажу лицензии. Обе передающие трубки применялись в телевизионных системах еще долго, до создания более совершенных устройств: иконоскоп — в передачах кинофильмов, анализатор — в промышленном телевидении.

Фарнсуорт основал собственную радиотелевизионную компанию и продолжал совершенствовать свои разработки. Но тягаться с могущественной RCA ему оказалось не под силу. После смерти своего малолетнего сына он посвятил несколько лет разработке электронных приборов для медицины, затем некоторое время работал консультантом по электронике и занимался исследованиями в области атомной энергии, а по окончании войны вернулся к своим мормонским корням и поселился в штате Юта.

В меморандуме, представленном руководству RCA, Сарнов отмечает: «Я верю, что телевидение получит развитие в ближайшее время». Затем, выступая в университете штата Миссури, он говорит: «Представьте себе, что ваша семья вечером, удобно расположившись у себя дома, не только слушает диалоги по радио, но и с удовольствием смотрит пьесу, которую актеры играют за сотни миль от вашего дома».

Еще через три года Сарнов пишет: «Если мы сумеем напрячь воображение, то сможем представить себе цветное телевидение в наших домах». Для этого надо было действительно напрячь воображение, поскольку тогда это казалось фантастикой. В «Westinghouse» в это время телевидению даются совершенно иные оценки. Зворыкин впоследствии вспоминал: «Я понял, что работу над идеей, способной привести к коммерческому успеху, надо камуфлировать до тех пор, пока возможность получения прибыли не станет очевидной для людей бизнеса».

Однако перед Сарновым ничего камуфлировать не требовалось. В 1929 году он переманивает земляка в RCA, где русский тандем вскоре добивается феноменального успеха. В 1930 году Давид Абрамович становится президентом компании и предоставляет Владимиру Козьмичу полную свободу в осуществлении его разработок.

Два «отца телевидения» (а именно так их позиционировали современники) понимали друг друга, и это понимание давало замечательные результаты.

О Зворыкине Сарнов всегда говорил в превосходной степени: «Чем дольше я живу в мире науки и техники, тем больше убеждаюсь, что наиболее практичными людьми в этой области являются мечтатели.