Именно так поступил Святослав. Для проникновения на территорию врага наш герой выбрал земли народов, особенно не любивших каганат и его хозяев, – вятичей и волжских булгар. Он прошел огненным смерчем по Волге, выжигая гнездовья рахдонитов. Разбил и обратил в бегство спешно собранные против него войска. Участь Итиля можно обрисовать одной фразой – археологи до сих пор ищут его останки. Затем ворвался в Предкавказье. Ибн Хаукаль говорит, что в этих местах русы «если что и оставили, так только лист на лозе», особое внимание уделяя мечетям, церквям и синагогам. Летопись – что Святослав разбил и превратил в вассалов воинственные племена Северного Кавказа – касогов-адыге и аланов, предков осетин. И только потом раздавил последний оплот рахдонитов – Саркел. Саркел, которому больше неоткуда было ждать ни припасов, ни подкреплений. Саркел, к которому впервые со дня основания враг подошел не с северо-запада, а с юго-востока, из коренных хазарских земель!
Держава-вампир, полтора столетия пившая все соки из соседей и данников, рухнула в один, 965 год.
Итак, что именно сделал наш герой, мы примерно можем представить. Осталось понять – как? И это в самом деле нешуточная загадка. Ведь русские дружины, пусть и подкрепленные ополчением вятичей, вряд ли могли потягаться в численности с ордами кочевых вассалов кагана. Не очень понятно, как они справились с кочевниками в их родном доме – степи. И наконец, русы, как единодушно свидетельствуют восточные авторы – Псевдозахария Ритор (VI век), ибн Русте и ибн Мискавейх (Х век), – не были хорошими конниками. Верхом они сражались неважно. Лев Диакон позднее говорит то же о воинах нашего героя. Как же им удалось победить выросших в седле степняков?
На первые две загадки ответить проще. Русы и не собирались состязаться со всеми полчищами каган-бека. Как Александр Македонский, под Гавгамелами, не собирался истреблять рыхлое, пестрое воинство Персидской державы. Он, с небольшой личной дружиной, ударил в центр, на гвардию «бессмертных» царя Дария. После того как македонцы разбили и обратили в бегство царских телохранителей, остальная армия попросту разбежалась. Примерно так же, надо полагать, обстояло дело и в Восточном походе Святослава. Серьезным противником было тридцатитысячное наемное войско, охранявшее Итиль, – и только оно. Это – ответ и на вторую загадку. Святославу не пришлось или почти не пришлось воевать с кочевниками. Его противниками стали наемники, чьим домом была не степь, а казарма. Кочевых же вассалов каган-бек просто не успел мобилизовать. Как уже говорилось, свой путь к Итилю Святослав проложил по землям племен, никогда не бывших верными подручными хазар. В землях буртасов он не встретил серьезного сопротивления, в землях булгар его и подавно должны были принять с распростертыми объятиями.
Но все это требовало скорости. Как войско Святослава – по тому же Диакону, состоявшее в основном из пеших кольчужников – могло поспорить в скорости с наемной кавалерией Хазарии? И здесь нам приходит на помощь летопись. Она, как известно, говорит, что Святослав «ходил легко,
Помощь в войне против каганата оказали и старые вассалы отца Святослава, печенеги. Именно ибн Хаукаль, как мы помним, называл их «острием в руках русов». Другой араб, ибн Мискавейх, пишет, что в 965 году на Хазарию напали «тюрки» – уж не печенеги ли имеются в виду? Впрочем, арабы иногда даже русов(!) называли «тюрками».
Ибн Хаукаль сообщает также, что русы захватили земли каганата и те из беженцев, кто захотел вернуться на родину после войны, просили у них дозволения. Русы согласились, на условиях признания их, русов, власти. Очень знакомо. Помните Бердаа? «На вас лежит обязанность повиноваться нам, а на нас – хорошо относиться к вам». Это сообщение трудно переоценить. Речь, стало быть, шла не просто о грабительском налете или возмездии. Святослав сделал земли угнетателей своей державой. В особенности это касалось земель у Дона и Сурожского (Азовского) моря. Хазарские Саркел и Самкуш стали русскими городами Белая Вежа и Тьмуторокань. Их славянское население из забитых данников-полурабов превратилось в полноправных подданных Киевского князя. И ибн Хаукаль называет «Русской рекой» уже не Дон, как Масуди, а Волгу.
Святослав достойно продолжил дело отца и его воспитателя, Вещего Олега. Не Дон, а Волга стала при нем восточным рубежом Русской земли.