Русские горки. Конец Российского государства

Между тем, когда отставание от других стран становилось слишком большим, с которым нельзя было мириться, происходил рывок в развитии, и в результате колоссального напряжения всех сил и ценой жизни значительной части населения страна достигала могущества. Понятно, что долго в таких условиях жить нельзя: наступал период релаксации, или отдыха. Россия начинала жить «как все», и снова отставала.

Это отставание и есть наше нормальное, перманентное состояние. В какой-то момент, видя слабость России, соседние страны начинают претендовать на её земли. Наше стандартное решение: очередной мобилизационный этап и рывок. И опять этот период заканчивается, поскольку он и не может быть долговременным, потому что сильное напряжение всех сил общества, длящееся долго, погубило бы страну и без внешнего воздействия.

Нельзя сказать, что этого не знали раньше. Знали. Но не обращали внимания на тот факт, что у нас производится меньше прибавочного продукта, полагая, что кризисные состояния в России — это следствие её «имперских амбиций» либо других каких-то причин. А между тем экономическое отставание от соседей как раз и есть наше нормальное состояние. Естественно, соседи не упускали случая и стремились политически закрепить своё экономическое превосходство. Перед нами вставал выбор: либо смириться и со временем перестать существовать как целостное государство, либо наоборот, сплотиться и оказать сопротивление.

Причём разные слои общества по-разному видели свою роль в завоевании победы. Верхи, если они интеллектуально и нравственно соответствовали насущной задаче (что, в общем, бывало не всегда), вводили в стране режим, который можно назвать мобилизационной экономикой. Низы, понимая ситуацию, шли на жертвы и безропотно переносили лишения и снижение своего жизненного уровня.

В результате упорной умственной и производственной работы, как правило, с низкой оплатой труда или даже без таковой, появлялись и внедрялись новые технологии. Но какие? Естественно, те, которые имели отношение к военному делу. А военное развитие имеет ту особенность, что оно включает в себя всё самое передовое и к тому же обычно подтягивает за собой смежные отрасли, обеспечивающие успех ведущих отраслей (те, которые сейчас включают в понятие «военно-промышленный комплекс»). Более того, на военные разработки обычно денег не жалели, а потому именно там появлялись новые технологии, открывавшие возможности для роста всей экономики, да и не только экономики. Начинает бурно развиваться наука, которая тянет за собой образование.

В итоге в стране появлялась новая, модернизированная армия.

Естественно, такой рывок каждый раз требовал от общества чрезмерного напряжения сил. Накопление происходило не просто в ущерб некоторому дополнительному потреблению, а за счёт жизненно необходимого потребления. Но процесс накопления не проходил даром для общества; со временем и оно получало средства для увеличения производительности труда. Однако не будем забывать, что мы в результате рывка лишь дотягивались до некого среднего мирового уровня; когда после достижения перевеса в геополитической ситуации мы переходили к обычной, не мобилизационной экономике, опять начиналось отставание, через некоторое время оно достигало критического значения, и всё повторялось снова.

Именно такой метод развития мы назвали «русскими горками».

Рывков разной амплитуды было немало, но значимых среди них три: цикл Ивана Грозного (переход к единому русскому государству), цикл Петра Первого (переход к империи) и цикл Иосифа Сталина (переход в индустриальное общество). Каждый из этих правителей осуществлял полную модернизацию армии; в каждом случае цикл заканчивался стагнацией и кризисом, который мог тянуться десятилетиями, что непременно приводило к новому рывку. На этот раз после пятидесятилетней стагнации и кризиса, возможно, рывка не будет: ресурсы исчерпаны.

Очевидно, что во всё обозримое прошлое рывки происходили стихийно, и наши вожди действовали просто по необходимости. Если бы власти и народ отдавали себе отчёт в истинных причинах событий, может быть, жертв было бы меньше.

Понимая всё это, мы можем выстроить наше будущее оптимальным образом.

Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный

Ноябрь 2003.

ВВЕДЕНИЕ В ТЕМУ

Вместо вступления

Выше мы дали простую схему работы «русских горок». Но могут возникнуть вопросы. Почему, например, мы называем громадную эпоху циклом Ивана Грозного, а не начинаем её от правления его деда и не называем циклом Ивана III? Почему цикл Петра мы начинаем именно от Петра I, а не от его отца Алексея Михайловича или, ещё лучше, от патриарха Филарета и его сына Михаила Романова?