Русские гусли. История и мифология

Гостя дарагова, гостя дарагова.

Гостёчика дарагова,

Гостёчика дарагова,

Батюшку раднова, батюшку раднова¹³⁷.

Изображение чудесного древа на сундуке. Северная Двина

Лубок

Песня недвусмысленно сообщает, что гусли сделаны из чудесного древа князьями и боярами, то есть знатью воинского сословия. Перед нами древнее народное предание, повествующее о сотворении первых гуслей на каком-то легендарном соборе воинов: князей и бояр. Создают же они гусли для того, чтобы призвать и «призабавить» батюшку родного, мифического прародителя воинского сословия или племенного предка князя-патриарха¹³⁸. Несмотря на то, что песня плясовая, она явно имеет поминальные черты. У славян пляски на поминках — нормальное явление. Словно пародируя это предание, скоморохи сочинили свою насмешливую плясовую песню, явно издеваясь над священной легендой и воинским сословием:

Во поле берёза стояла.

Там шли-прошли скоморохи,

Они вытягнали по ножечку,

Они вырзали по прутечку,

Сделали с прутечка три гудечка,

Четвёртую балалайку.

Пойду сяду я на лавку,

Да и заиграю в балалайку.

Буду играть и припевать,

Буду старого будить.

Ты старой, скорей проснися,

Ты помоями умыйся,

Ты онучаю утрися,

На лопату помолися…¹³⁹.

А.С. Фамицын в книге «Скоморохи на Руси» совершенно справедливо отметил, что основными, наиболее распространенными носителями музыкальной культуры в древней Руси были скоморохи. Он перечислил разнообразные музыкальные инструменты, на которых те играли: здесь и домры, и волынки, и свирели, и гусли, и балалайки. Но в былинах мы не найдём упоминание ни об одном богатыре, который бы играл на гудке или балалайке. Устойчиво из былины в былину повторяется рассказ только об одном богатырском инструменте — гуслях. Причём воины играют на нём зачастую настолько виртуозно, что превосходят профессиональных музыкантов. Так, например, Добрыня Никитич, переодевшись скоморохом, инкогнито является на свадьбу к собственной жене и играет так хорошо, что князь награждает его и удостаивает чести на пиру сидеть рядом с собой:

«Он поёт не только не хуже всякого профессионального игреца, но даже искусство его превосходит скоморошескую игру: все на пиру, даже игроки-скоморохи, приумолкли и заслушались, когда заиграл Добрыня. (…) Добрыня и «до своего странствия занимался игрой», у него дома «гусельки яровчатые лежат «в новой горенке, всё на столике» или висят «в глубоком погребе на гвоздике»¹⁴⁰. В былинах часто говорится, что Добрыня был выдающимся музыкантом: «Не было молодого гусельщика, супротив Добрыни Микитинца!»¹⁴¹.

Другой богатырь — боярин Ставр Годинович — оказывается настолько умелым гусляром, что его даже освобождают из темницы ради того, чтобы развеселить иностранного посла, потому как никто кроме него не умеет так хорошо играть:

Стар Ставр сын Годинович,

Он мастер играть в гусли яровчаты¹⁴².

Богатырь Соловей Будимирович демонстрирует владение разными жанрами гусельной традиции: играет по-новгородски, исполняет псалмы под иерусалимский распев, радуе гостей весёлыми «лукоморскими» наигрышами с южного берега Синёго (Балтийского) моря. Складывается впечатление, что богатыри с детства учились играть на гуслях и что это была некоторая специальная система образования, предполагавшая обязательное владение игрой на музыкальном инструменте каждого знатного воина, именно на гуслях. Упоминание про это специальное музыкальное образование, полученное ещё в детстве, мы находим в былине о Василии Буслаеве, где рассказывается, что наряду с грамотой он учился церковному пению. Причём стал лучшим певцом в Новгороде:

Добрыня Никитич. Москвитин Станислав

Будет Васенька семи годов,

Отдавала матушка родимая,

Матёра вдова Амельфа Тимофеевна

Учить его во грамоте,

А грамота ему в наук пошла;

Присадили пером ево писать.

Письмо Василию в наук пошло.