Русские и пруссаки. История Семилетней войны

«…Саксония лишилась большей части своих жителей, силою взятых в рекруты или уведенных по иным причинам в Бранденбургские Владения. Противоположно сему, ни единый человек не был взят из Пруссии (Восточной. — А.Р.), и обитателям сего Королевства платили даже из казны Её Императорского Величества за падший скот, дабы не было ни малейшей остановки в производстве работ.

Король Пруссии битьём, голодом и прочими жестокостями принуждает пленных переходить на его службу в нарушение исконной их присяги. Её Императорское Величество, напротив того, отпускает сих насильно взятых людей на волю и возвращает оных законным властям.

Взятие Берлина, каковое, по всей видимости, снова рассердило короля Пруссии, ещё раз отличает армию Её Величества и служит памятником её щедрости и благоволения, равно как и побуждением для короля Пруссии явить таковое же, как и Её Величества, великодушие и не помышлять о возмездии. Несомненно, всё сие население заслуживало кары за предпринятое оным напрасное сопротивление, но оно было пощажено, и солдатам не разрешили даже постой в обывательских домах, не считая той охраны, каковая давалась по собственным их просьбам. В противоположность сему, Лейпцигу, никогда не защищавшемуся от пруссаков, так и не выпала столь счастливая судьба.

Действительно, в Берлине были разрушены арсеналы, литейные дворы и ружейные мануфактуры, но ведь именно с таковою целию и была предпринята сия экспедиция.

Взятие контрибуции лишь повторяет общепринятые обычаи, и, по правде говоря, не стоит труда даже говорить об этом после тех огромных сумм, взятых пруссаками в Саксонии и в одном только граде Лейпциге.

До сего времени Всевышний неизменно благословлял оружие Её Императорского Величества, и хотя Императрица всецело полагается на божественную помощь, однако же и сама она никогда до сих пор не позволяла использовать свои войска для разрушения градов, у неприятеля взятых. Но ежели король Пруссии, не желая последовать таковому примеру Её Императорского Величества, вздумает злоупотребить каким-либо кратковременным своим успехом ради отмщения и особливо станет принуждать подданных своих, в военной службе не состоящих, браться за оружие, в таковых случаях последствия могут оказаться весьма пагубными и, несомнительно, будут отдалять, а не приближать восстановление толико вожделенного спокойствия.

А поелику г-н посланник при всех к тому оказиях выказывал достохвальное рвение к воцарению мира, здесь надеются, что из всего вышеизложенного он сделает соответственное употребление, как при своём, так и при прусском дворе, дабы предотвратить, по крайней мере, превращение и без того столь пагубной сей войны в ещё более жестокую»[364].