Русские и пруссаки. История Семилетней войны

С каким же противником предстояло теперь сразиться? Государство Фридриха II было, несомненно, одним из самых мелких среди великих держав. Однако каждый пруссак мог стать солдатом, прусская армия была организована лучше всех в Европе, и никто не умел так командовать войсками, как прусский король. Наконец, он мог рассчитывать ещё и на неискоренимую галлофобию, огромные финансовые ресурсы и сокрушительные морские диверсии со стороны Англии. Именно она и была столь необходимым для Пруссии союзником, возмещая бедность последней своими богатствами и дополняя чисто сухопутные силы мощнейшим во всём мире флотом. Англией правила аристократия, которая при всех парламентских спорах и бурях была в своих идеях последовательнее и способнее подчинять подданных, чем любой деспот. А стоявший во главе Пруссии деспот умел мыслить как гражданин и философ. Перед лицом разделённой Европы Фридрих соединял в себе все силы государства, все ресурсы нации, будучи одновременно абсолютным монархом, главнокомандующим и своим собственным первым министром. Он был самым великим государем эпохи и одним из лучших полководцев всех времён. Его ум из самых непредвзятых и свободных сочетался при всей непреклонности и твёрдости с таким сердцем, которое вдохновлялось чувствами героической добродетели. Что могли значить какие-то там Людовик XV, Адольф Фредерик Шведский, Елизавета, даже Мария Терезия рядом с тем, кто был властителем умов XVIII века, королём воинов, кто соединял в себе абсолютного монарха и преданнейшего гражданина Отечества и в римском, и в современном смысле этого слова? Какой из монархов коалиции был способен чувствовать и писать так, как Фридрих из своего лагеря у Локовица с излияниями братских чувств к своей сестре Амалии:

«Умоляю вас, возвысьтесь над суетой событий. Думайте об отечестве и нашем первейшем долге защищать его. А если узнаете, что случилось с кем-нибудь из нас несчастье, вопросите, пал ли он на поле брани, и в таковом случае вознесите хвалу Господу. Для нас есть или смерть, или победа… Неужели, желая, чтобы все жертвовали собой ради Государства, вы не хотите видеть примеров сего от ваших братьев? Ах, любезная сестра, теперь уже ничто невозможно изменить. Или на вершине славы, или во прахе. Предстоящая кампания подобна Фарсалу[23] для римлян, Левктрам для греков[24], Денену[25] для французов или Венской осаде для австрийцев[26]. Это целые эпохи, каковые решают всё и изменяют лицо Европы… Не нужно отчаиваться, но всё предвидеть и хладнокровно принимать свою судьбу, не гордясь успехами и не уничижаясь неудачами».

Благодаря всем этим причинам последнее слово осталось всё-таки за Пруссией и Англией, Фридрих II сохранил все свои провинции, а Сент-Джеймский кабинет[27] сумел завладеть французскими и испанскими колониями.

У Семилетней войны были свои извилистости — сражаясь с французами, австрийцами и шведами, Пруссия попеременно то одерживала победы, то терпела неудачи. Но самые жестокие поражения нанесли ей русские. Они трижды разбивали её полки и захватили её столицу. Только один раз, при Цорндорфе, Фридрих смог похвалиться победой над ними. Впрочем, мы увидим, что в тот день он и сам не был уверен в этом. Русская армия с её громовыми победами и цепкой обороной, единственная во всей коалиции ушедшая с поля брани победоносной, стоила много большего, чем её правительство, её дипломатия, а подчас и её генералы. Рассмотрим теперь, как была организована эта армия.

Глава вторая Русская армия в эпоху Семилетней войны