Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты

Россияне по-разному относились к шведам, многовековое соперничество с которыми имело своим результатом ряд войн различной степени кровопролитности, тем не менее, они испытывали перед ними скорее не страх, а уважение. Для многих русских людей даже в периоды конфронтации Швеция была государством-образцом, не исконным врагом, а достойным противником, говоря пушкинскими словами, «шведом суровым», победа над которым досталась учением у него. Эта особенность русского восприятия шведов отразилась в творчестве поэта.

Литература:

Шарыпкин Д.М. Пушкин в шведской литературе // Пушкин. Материалы и исследования. Вып. VII. Л., 1974; Фокин В.И. Пушкинские дни в Скандинавских странах в 1937 г. // Санкт-Петербург и страны Северной Европы. СПб., 2002; Найдин Е.Е. Письмо Пушкина к Густаву Нордину // Пушкин. Исследования и материалы. Т.. 2. М.; Л.,1958; Сванидзе Л.Л. Люди Севера в творчестве А.С. Пушкина // Норна у источника Судьбы. Сборник статей в честь Е.А. Мельниковой. М., 2001; Черкашина Л. Пушкин, потомок Рюрика. М., 2008; Новгородский край в русской литературе. Великий Новгород, 2009; Bodin P.-A. En svensk i Pusjkins och Onegins Petersburg // Kyssen i Ryssland. Skelefteå, 2002; Bodin P-A. Af Nordin; Pusjkinoch Petesburg // Äldre svensk slsvistik. Uppsala, 1984; Nilsson N. Å. Hur den ryska litteraturen introduserades i Sverige  // Äldre svensk slavistik. Uppsala, 1984.

Профессор Стокгольмского университета. Софья Ковалевская в Швеции

Среди русских людей, оставивших свой след в истории Швеции или вызвавших общественный интерес, были, по крайней мере, три женщины: профессор Софья Ковалевская, великая княжна Мария Павловна и посол Александра Коллонтай. Они формировали имидж русской женщины не только в Швеции, но и во всей Европе.

Софья Васильевна Ковалевская родилась в семье артиллерийского генерал-лейтенанта В.В. Корвин-Круковского в 1850 г., получила всестороннее домашнее образование и рано обнаружила незаурядные математические способности и склонности. Доступ женщинам в российские университеты в то время был закрыт. Поэтому для того, чтобы продолжить образование, в 1868 г. она вступила в фиктивный брак с В.О. Ковалевским, ставшим впоследствии видным палеонтологом, и уехала с ним за границу. В 1871 г. она представила в Геттингенский университет три работы, которые принесли ей известность в ученых кругах и степень доктора философии.

Однако все ее попытки получить место преподавателя в высших учебных заведениях Петербурга, Москвы, Берлина и Парижа не увенчались успехом. После смерти мужа в 1883 г. известный шведский математик Магнус Густав Миттаг-Леффлёр пригласил ее на работу в Стокгольмский университет. Она приняла это предложение и писала Миттаг-Леффлёру: «Я стремлюсь применить свои познания и преподавать в высшем учебном заведении, чтобы навсегда открыть женщинам доступ в университет».

Молодой Стокгольмский университет (высшая школа) в то время находился под пристальным вниманием общественности и прессы. Вопрос о предполагавшемся назначении С. Ковалевской обсуждался особенно активно, поскольку подобного прецедента в истории Швеции еще не было. В то время как Миттаг-Леффлёр курил ей фимиам, консервативные круги шведского общества выступили против назначения женщины на должность профессора университета. В этом их невольно поддержал Август Стриндберг. В своей статье «Равенство и тирания» он писал, что женщина — профессор математики — это вредное и чудовищное явление, и только старомодной галантностью шведов можно объяснить приглашение женщины, которая «немного разбирается в математике», в страну, где так много мужчин-математиков, значительно превосходящих ее по уровню знаний. Этот выпад выдающегося писателя против выдающегося ученого не покажется чем-то необычным, если вспомнить отношение Стриндберга к женской эмансипации. Прочитав эту статью, Софья Васильевна сказала, что может согласиться с тем, что она чудовище, но не с тем, что в Швеции много мужчин-математиков, знания которых значительно превосходят ее знания.